сколько бы информации она ни вызубрила.
Похоже, Пипо станет проблемой. Новинья знала, как ведут себя взрослые, когда не хотят позволить ей поступить по-своему и стремятся избежать ссоры. «Конечно-конечно, ты можешь сдать экзамен. Но зачем так спешить? Подожди, подумай. Ты уверена, что сдашь с первой попытки?»
Новинья не хотела ждать. Она была готова.
– Поднимайте обруч, я прыгну, – сказала она.
Ее взгляд стал ледяным. Этого тоже следовало ожидать. Это хорошо. Холод – хорошо. Она может всех заморозить до смерти.
– Я не хочу, чтобы ты прыгала через обруч.
– Я прошу только, чтобы вы поставили их в ряд – так у меня быстрее получится. Я не могу ждать неделями.
– Ты слишком торопишься, – задумчиво проговорил он.
– Я готова. Межзвездный Кодекс позволяет мне совершить попытку в любое время. Это мое дело и дело Межзвездного Конгресса, и я не вижу причины, по которой ксенолог должен подменять Межзвездную экзаменационную комиссию.
– Значит, ты невнимательно читала закон.
– Единственное, что мне нужно для досрочной сдачи, – это разрешение моего опекуна. А у меня его нет.
– Есть, – возразил Пипо. – Со дня смерти твоих родителей твой опекун – губернатор Босквинья.
– Она согласна.
– При условии, что ты придешь ко мне.
Новинья видела, как внимательно он смотрит на нее. Она не знала Пипо, а потому решила, что это то самое выражение, которое она ловила во многих глазах, – желание главенствовать, управлять ею, сломить ее волю, лишить независимости. Желание заставить ее подчиниться.
Из-подо льда стал пробиваться огонь.
– Что вы знаете о ксенобиологии?! Вы только ходите и разговариваете со свинксами, а сами не понимаете, как работают гены! Кто вы такой, чтобы проверять меня? Лузитании нужен ксенобиолог, уже восемь лет. А вы хотите заставить всех ждать дольше просто потому, что вам нравится власть!
К ее удивлению, он не испугался, не отступил, даже не рассердился, будто ничего не слышал.
– Вижу, – кивнул он. – Ты хочешь стать ксенобиологом, потому что любишь людей Лузитании. Ты увидела, что им это надо, и решила пожертвовать собой, посвятив себя в столь юном возрасте альтруистической службе на благо ближних своих.
Полный абсурд. И вовсе она так не думала.
– Разве это не причина?
– Была бы стоящей, если б была правдой.
– Вы обвиняете меня во лжи?
– Твои собственные слова выдают тебя. Ты говорила, как они, люди Лузитании, нуждаются в тебе. Но ты живешь среди нас. Ты провела среди нас всю жизнь. Готова пожертвовать собой, но не ощущаешь себя частью общины.
Значит, он не из тех взрослых, которые поверят любой лжи, лишь бы не разрушать иллюзию, что она такой же ребенок, как все.
– А почему я должна ощущать себя частью общины? Ведь это не так.
Он
