уверен, что именно эта любовь и есть та самая – настоящая, одухотворяющая, что даруется лишь раз в жизни.
Не зная, как подступиться к объекту своего вожделения, он даже подумывал принять участие в предложенной ей игре – вызвать на бой и победить ее на катури. Однако промысливая такой сценарий, Шива все же отказывался от затеи: совсем не так хотел он добиться ее взаимности – только не силой, не принуждением.
Потому Шива просто продолжал наблюдать за боями девушки.
– Снова не будешь добивать? – чуть слышно пробормотал он, в то время как Яна сделала шаг назад от задыхающегося после меткого удара, но все еще сжимающего в своей руке катури соперника.
– Все, все! – нашлись недовольные таким добродушием. – Мотай уже! Сдули тебя!
Тот недовольно обвел взглядом своих товарищей и, наконец отойдя от шока, выпрямил спину и поднял катури.
– Раз так оно вышло, стоит еще кой-чего попробовать, – хитро улыбнулся он, начав маневрировать вокруг своей цели. – Вот так, например!
Воин опустил деревянное лезвие к земле и, незаметно ковырнув почву, метнул в обидчицу комок грязи, а после сразу бросился вперед с прямым выпадом. Комочек полетел так, как и хотел хитрый мариец, – ровно Яне в лицо; по той же траектории следом направился и кончик катури.
Если бы она укрылась ладонью или закрыла глаза, времени для блока или уклонения не осталось. В таких случаях Вира учил девушку делать шаг в сторону, после чего «рубить набегающего». Прилежная ученица, она в точности исполнила заученное движение – шаг вправо со взмахом меча, удар по правой кисти.
Однако и на этот раз упрямый мариец не пожелал сдаться: не в силах более крепко держать катури правой, он мигом сменил хват на двуручный.
Словно обозлившись на его упрямство, девушка немедля нанесла два несильных, но очень быстрых тычка – легкий в шею, а затем в живот. После вскинула меч вверх, чтобы, вложив вес, сильно рубануть в место «слияния» рук и меча противника.
Не обращая внимания на одобрительные уханья, Яна устремила вопросительный взгляд на Киру, чуть ранее подошедшего к самому краю наспех сооруженной арены.
Тот с любопытством осмотрел полуголую, как принято в учебных марийских боях, девушку. Обычай марийцев оголять в тренировочных боях торс пошел от стремления повысить чувствительность от ударов тупого деревянного оружия.
– Оденься и через половину часа будь у шатра гаири. Верхом и при оружии. И да, – чуть принюхавшись, добавил командир, – умойся!
Шива насторожился. Намечалось что-то серьезное, намечалось с ее, но без его участия. Прикусив от досады язык, он встал с насиженного места и вышел в центр пока еще пустующей арены. Подобрав с земли катури, Шива направил его на ближайших к нему зрителей:
– Ну что? Дерзнет кто-нибудь выйти против меня?..
Яна же в означенный срок предстала перед гаири. В его огромном шатре уже собрались командиры,
