от друга лавке, убрав кинжал в ножны, Глеб не стал ничего спрашивать об окутанном тайной конверте, ему хватило того, что он подслушал. Парень молчал даже тогда, когда внезапно прелестные барышни упорхнули. Ему всегда нужно было время для обдумывания, но в этот раз этой роскоши у юноши не было. Вернулся пожилой мужчина, назвавший их «соколиками с Кавказа» с внушительного размера тем самым Емельяном Прохоровичем. Когда в помещение зашёл седеющий есаул с пышными усами, парням показалось, что оно значительно уменьшилось. Военная форма на Емельяне Прохоровиче выглядела так, как будто этот офицер сошёл со страниц Льва Толстова «Война и мир»: на голове кивер с белым пером, тёмно-синий мундир с нарядными эполетами и блестящими орденами и медалями, штаны с лампасами, золотой пояс-шарф и сабля на боку. Будто паралич накрыл подростков, и те словно прилипнув к лавкам, не имели возможности встать.
– Иван Филиппович нашёл вас, когда вы, хлопцы, по дворцу шастали, так? – басом прогремел есаул, присаживаясь во главе стола.
Будто по команде немного сжавшиеся Паша с Глебом энергично закивали, став похожими на фигурки китайских болванчиков.
– Эх, посмотрел бы я ещё, да пора мне. Так что сам принимай, к тебе соколики прилетели, – с толикой дружеской заботы произнёс Иван Филиппович, и вышел, плотно прикрыв дверь.
Емельян Прохорович недовольно заворчал:
– Он один из помощников гофмейстера. Скажите спасибо Богу, что именно Иван Филиппович вас нашёл. Мы с ним давненько приятельствуем, и об этом инциденте никто не прознает.
– Кто? Гоф…гоф…, – еле шевеля губами, произнёс Паша.
– Гофмейстер – это управляющий монаршим двором, – с придыханием сообщила мама, которая как если бы из засады, озабоченно наблюдала за происходящим, прижавшись к стенке мехового убежища.
Оглядев парней с ног до головы, есаул прокряхтел:
– Что за чудь из дремучих гор свалилась? – и он, принимая рослого Пашу за старшего, протянул к нему огромную ладонь, – письмо давай.
– Какое письмо? – сделался пунцовым Степанцев, почувствовав как конверт за пазухой начал его обжигать.
Сердито сверкнув очами, мужчина гаркнул:
– С которым тебя сюда станичный Совет стариков отправил. Вижу же, что пороху не нюхал ещё. Таких среди фельдъегеров нет.
Испустив выдох облегчения, обрадованный юноша, легкомысленно отмахнулся и на ходу соврал:
– А это. Так я его потерял.
– Что-о-о?! – взревел медведем есаул, вращая выпученными глазами.
Подсказка скороговоркой прилетела от мамы:
– Скажи, что ночью перемёрз на ночлеге и память отшибло. От мороза иногда бывает временная фрагментарная потеря памяти.
Не расслышав шёпот своего ангела-хранителя, сын повторил только последние три слова:
– У меня эта, фрагментарная потеря памяти, вот.
– Чего? – густые брови недоумевающего мужчины сошлись на переносице.
Тыча
