возникающего единства, дающего единство и в обществе[307]. В ходе своих рассуждений о будущем религиозном единстве он постепенно подменяет «неохристианское» понятие «святая плоть» на Тело Христово, вкушаемое в Евхаристии. Д. Мережковский пишет это около 1916 г., на самом деле ему уже нет дела до Церкви как Тела Христова, ему надо говорить о Церкви новой, Третьего завета, и ему кажется, что уже благодаря самому понятию «Церковь» наследуется и вероучительное значение.
Предлагаемый модернистами «догмат о Церкви» как религиозной общественности Мережковский считает известным исторической Церкви, но незавершенным. Виной тому постулируемое «неохристианами» смешение в Церкви Божьего и кесарева, – «смешение двух порядков, церковного и государственного»[308]. «Незавершенный догмат» он формулирует так: «Тело Христа… осязаемо в Таинстве Евхаристии; точно так же тело Церкви, как Абсолютной Общественности[309], должно быть видимо, осязаемо в исторической плоти и крови человечества»[310]. «Я думаю, что если бы люди, входящие в Церковь признали этот совсем не новый догмат… то они могли бы действительно объединиться», «признать народовластие подлинное и действительное Христовым делом»[311]. В наблюдаемой истории этот «догмат о Церкви… упал в христианское человечество как зерно… в землю. Эта земля – освободительная общественность», или религиозная общественность[312].
Второй «знак незавершенного в христианстве догмата о Церкви – утрата эсхатологического самочувствия»[313]. В первохристианстве эта идея «конца» была космическая, здесь она проступает как «общественная, социальная; но сущность одна и та же. Чем ближе к массам, тем революционнее; чем революционнее, тем эсхатологичнее»[314]. Так, к 1916 г. у Д. Мережковского религиозное уже поверяется революционным.
Именно поэтому Д. Мережковский, А. Мейер и Д. Философов никак не могли одобрить мистико-гностической концепции НРС своего соратника Николая Александровича Бердяева. Она была слишком «трансцендентна», отвлекала взгляд от исторической ситуации, практически не использовала ее. И, выступая 12 марта 1916 г. в ПРФО, Д. Философов сказал, что согласен с Мережковским в том, что «идея действительного человеческого единства воплощается… в международном социализме»[315]. А. Мейер, взявший слово следом, добавил, что марксизм победил гуманизм, но не поставил на его место никакой религии. Возникает проблема общения общества, единства, следовательно, насущными становятся задачи религиозного порядка[316]. Последнее позволяет предположить, что, поддерживая грядущие социальные перемены в российском обществе как перемены эсхатологического
И на выступлении в ПРФО (1915) при обсуждении доклада Д. Философова о реформах в Церкви Д. Мережковский заявил, что подлинное единство не в Церкви, а в социальном единстве, которое должно быть освящено и признано Церковью даже как «новый догмат».
В мистическом плане «Абсолютная общественность» Мережковского – все та же София, близкая ему по философии Вл. Соловьева, но София тварная, как она будет выведена в воззрениях на Софию Премудрость Божию в сочинениях С. Булгакова.
РГАЛИ. Ф. 2176. Ед. хр. 22. Л. 14.
'РГАЛИ. Ф. 2176. Ед. хр. 22. Л. 14.
Там же. С. 17.
РГАЛИ. Ф. 2176. Ед. хр. 25. Л. 7.
Там же. Л. 21–22.
