с ума, отказываясь верить в происходящее.
И тут я почувствовала жгучую боль на левой щеке. Я ошарашенно взглянула на Маратовну и наткнулась на ее злой взгляд. Пощечина. Она влепила мне пощечину!
– Прекрати истерику, Варвара Алексеевна. Соберись! Нам нельзя раскисать.
Маратовна была права. Нельзя падать духом.
– Спасибо, – сказала я, потирая щеку. Тяжелая рука директора отрезвила меня.
– Слушайте сюда. Нам всем нужно обзавестись оружием. Необходимо быть наготове. Эта зараза никого не щадит. Даже детей. – Голос Маратовны дрогнул.
– Анна Маратовна, – сказал Дима, подходя к ней и обнимая за плечи, – вы же видите, что она не человек. Она перестала им быть. Если бы не вы, мы бы все стали ее ужином.
– Ты прав.
Она отвернулась от девочки и посмотрела на горизонт.
– Пора валить. Скоро стемнеет. Нам нужно найти ночлег.
– Я буду этой ночью с двумя женщинами сразу. Стоило пережить апокалипсис, чтобы так повезло, – пошутил Дима.
– Как тебе удается шутить в такой ситуации? – спросила я, снова вытирая губы тыльной стороной ладони. Во рту остался горький привкус. Желудок скрутило. Хотелось пить.
– Заткнитесь, – перебила его Маратовна. В наступившей тишине мы отчетливо услышали рычание. Ахррр… Мы посмотрели на девочку. Но она так и лежала с пробитой головой, вся в крови и грязи. А вот ее отец… Он поднимался. Мертвый. С дырой в животе. Надкусанные внутренности выпадали на асфальт. Что-то из них держалось и висело, будто на ниточках. Зрелище не для слабонервных. Меня снова затошнило, я почувствовала слабость и головокружение.
Без промедления Дима поднял биту, схватил ее покрепче двумя руками и направился к мужчине со словами:
– Привет, папочка!
Он медленно подошел к человеку, восставшему из мертвых, замахнулся битой и ударил его со всей дури в грудную клетку. Мужчину отбросило в сторону. Победно улыбнувшись, Дима помахал битой и сказал:
– Один – ноль в мою пользу! И трогать его не пришлось, чтобы убрать с дороги.
Пока Дима радовался, мужчина… снова встал! Двигался он очень медленно, будто испытывал нестерпимую боль. А чувствуют ли они хоть что-то, кроме голода?
– Да ну нах! – заорал Дима, выпучив глаза. – Какого хрена?
Действительно, от того удара, что Дима нанес мужчине, обычный человек больше бы не встал. Но только не этот. Синий опять поднялся и направился к нам.
– Ударь еще раз по голове, – посоветовала Маратовна. К ней стоило прислушиваться. Уж она-то была лидером сегодняшнего дня по убийству синих людей.
Второй удар оказался более действенным. Мужчина упал замертво. От его головы осталось одно название. Я старалась не смотреть на него, держась за живот, который, казалось, устроил бунт.
– Теперь точно не встанет, – удовлетворенно сказал Дима и оглянулся на машины, которые стояли
