многоступенчатого холма, полупрозрачной вуалью распадался на менее стремительные каскады, а у самой бирюзовой глади вспенивался до состояния плотного молочно-белого воздушного мусса.
Терекх, как только довёл нас до берега озера, сухо сообщил, что оно неопасно, и скрылся. Я чувствовала лёгкую вину перед ним, хотя толком не могла объяснить, что именно сделала не так. Как только испещрённая письменами спина ларка исчезла из поля зрения, Моник тут же разделась догола и, взвизгнув от восторга, бросилась в прозрачную воду. Танита от неё не отставала. Девушки голосили так, что наверняка распугали всех птиц и зверей в округе.
Я же с сомнением покосилась на толстые стволы и разделась всего лишь до нижнего белья, решив, что лучше всего приду сюда и тщательно помоюсь вечером, когда никого не будет. Быстро ополоснула стопы, обтёрла прихваченной тряпкой живот, бёдра и шею и, плюнув на мытьё головы, оделась всё в те же брюки и рубашку. В конце я махнула таноржкам, показывая, что закончила с омовением, и двинулась в сторону лагеря.
Лес в этой части тоже оказался смешанным, хотя исполинов, на мой взгляд, было больше. Шершавая чёрно-коричневая, как горький шоколад, кора влажно блестела в редких лучах солнца, пробивающихся через пышные кроны. Глубокие борозды напоминали сморщенные руки умудрённых опытом старцев. Логан несколько раз упомянул, что, судя по обхвату исполинов, у них, должно быть, просто фантастическая по качеству древесина, а Моник лелеяла мечту привести именно такой сорт на Танорг. Почему-то затаив дыхание, я потрогала ствол. Там, выше, на высоте десяти или двадцать метров над землёй, росли первые толстые ветки с наклёвывающимися листочками и перламутрово-розовыми почками.
Неужели именно таким деревьям поклоняются ларки? Странная раса… Я понимаю ещё, когда верят во что-то абстрактное – в единую силу, которая управляет Мирами, или Многорукое божество, как у пиксиянок… но деревья?
– Ракхаши.
Я отдёрнула руки, как школьница, которую застали за подделкой оценок в журнале, и резко обернулась.
Терекх стоял позади, угрюмо сложив руки на обнажённой груди. Он очень сильно одновременно походил и не походил на Арх-хана. Выпуклые, как у всех ларков, грудные мышцы, узкая талия, чёткий рельеф пресса и ног, едва прикрытый короткой кожаной юбкой пах… Черты лица тоже походили, но при этом карий глаз заставлял воспринимать Терекха по-иному. Неужели братья?
– Да, именно этим деревьям мы поклоняемся, такова наша религия. Они называются ракхаши.
Я почувствовала, что краска заливает щёки, ведь, оказывается, последние мысли я пробормотала вслух. Терекх неожиданно повёл носом, сузил разноцветные глаза и склонил голову к плечу.
– Ты быстро помылась.
– Да, я… просто ополоснулась.
– От тебя вкусно пахнет.
Я невольно смутилась и опустила взгляд. Тщательно помыться-то не вышло… Ещё вспомнился диалог с Танитой днём, и стало совсем неудобно: мы обсуждали его шрам через весь глаз, а он в ответ делает мне комплимент.
– Спасибо, –
