частям аналогичного профиля. Через некоторое время спецгруппа была организована. Возглавил ее опытнейший сапер – майор Мазур. Подразделение из разных родов войск, разных национальностей, разных характеров и возможностей, было прикомандировано к Курской дивизии. Им предстояло или сделать то, что не смогли сделать коллеги-саперы за последние 45 лет, или не сделать ничего. Они знали, на что шли. Они знали, что сплошное ручное разминирование – это работа плотной группой, где одной, даже не ошибки, а просто нелепого случая, хватит на всех сразу.
Главной опасностью предстоящего фронта работ была полная неизвестность и неопределенность. Это не было какое-то упорядоченное минное поле, с какими угодно секретами, это было просто сплошное и невидимое нагромождение металла и взрывчатки любых систем, видов, положений, сроков годности и в любом состоянии взрыво готовности.
Собранная и наспех подготовленная группа за саперный сезон 1988 года практически без потерь «оживила» бывшее мертвое курское поле. Земля отдала более четырех с половиной тысяч только крупных взрывоопасных предметов (бомб, мин и снарядов), не забрав ни одного смельчака. Благодарные куряне готовы были на руках носить ребят за все, что они сделали для города и не только на «мертвом поле».
Почему вдруг я об этом рассказываю? Дело в том, что мой сын, Василий Гурковский, выпускник Слободзейской средней школы №3, учился в то время в Московском высшем командном училище дорожно-инженерных войск на факультете «Гражданская оборона» и тоже стал одним из участников той добровольческой группы саперов. Мы с женой узнали об этом только тогда, когда он уже был в Курске. Я сразу же выехал туда, увидел все своими глазами, побеседовал с их начальником, понял, что предъявлять какие-то претензии сыну за то, что он добровольно оставил училище ради такого рискованного дела, нет смысла, и уехал домой.
С тех пор полтора года подряд жизнь нашей семьи продолжалась в совершенно ином режиме. Мы боялись писем и официальных сообщений. Просто надеялись и молили Бога, чтобы все обошлось. И спасибо ему, что так и вышло. По окончании выполнения основной «курской задачи» группа была отмечена министром обороны СССР именными часами, а трое ребят награждены боевыми наградами в мирное время. Орден «Красной звезды» в июне 1989 года, получил майор Мазур, высшей солдатской медали «За отвагу» удостоился и наш сын Василий.
Примечательно, что в числе многих боевых наград медаль «За отвагу» имели и мой отец – Андрей Гурковский, прошедший через три войны, от финской до японской, и мой дед – Гавриил Гурковский, пулеметчик в первую и во вторую мировые войны. Такая вот преемственность получилась. А если учесть, что мой прадед помогал братьям-болгарам в составе русской армии в XIX веке, а его прадед, запорожский казак, один из первых слободзейских поселенцев, ходил с русскими войсками на Измаил еще в XVIII веке, то можно сказать, что все правильно, так оно и должно быть. Каждое поколение, помня свои корни, оставляло что-то хорошее, свое, на этой земле.
