шлепнул Вихря, приобрел классную девку и трех вышколенных налетчиков. Началась работа. Наколки у Старика были правильные. Взяли две кассы, прибарахлились. Не жизнь, а сказка. После третьего дела уголовка зашевелилась, но Старик знал все, даже когда начальник ходит в сортир. Свидетелей Свисток не оставлял, спать можно было спокойно. Потом два комиссионных магазина и ломбард. Связываться с барахлом Серый не любил, предпочитал наличные. Но Старик соблазнял тем, что продажа барахла налетчиков не коснется. И тут Серый дал промашку и согласился. Старик принял награбленное, а денег не дал. Сказал, что надежный скупщик, на которого он рассчитывал, уехал в Одессу и надо ждать его возвращения. А пока Серому и ребятам будет устроен в «Трех ступеньках» неограниченный кредит.
Однажды, когда Серый шел с Варькой по Ордынке, рядом остановилась шикарная пролетка, в одном из седоков он узнал Кобру, старосту тюремной камеры, где Серый провел последние семь лет.
– Хорошо, что встретил, – просипел Кобра, – отправь девку и садись, ты мне нужен.
Серый не посмел ослушаться бывшего старосту, попрощался с Варварой и вскочил в пролетку. Спутником Кобры был хорошо одетый, высокий и стройный молодой парень с бледным нервным лицом. Когда старые приятели за столом ресторанного кабинета вспоминали тяжелые дни, он молчал, прихлебывал шампанское и мял в тонких выхоленных пальцах мундштук дорогой папиросы. Парень был явный барчук, и Серый, разговаривая с Коброй, то и дело удивленно посматривал в бледное, тонко очерченное лицо с красивым разлетом черных бровей. Неожиданно парень кликнул официанта, попросил счет и сказал Кобре:
– Тебе пора закругляться. – Он встал. – Я возьму извозчика и подожду у выхода.
– Мне из Москвы надо срываться, Серый, – просипел Кобра, когда парень вышел. – Возьми малого, ему цены нет. – Он стукнул кулаком по столу. – Возьми. Ты меня знаешь? Так он вернее. За таких ребят надо деньги брать, но я отдаю даром, так как он не хочет уезжать из Москвы. Он немного на политику тянет, но это не беда.
Так Серый познакомился с Цыганом. Просьба Кобры была законом, но Серый все приглядывался к новичку и, чувствуя в нем чужака, на дело не брал. Цыган обыгрывал ребят в карты, молчал, а через неделю отвел Серого в сторону.
– Я пойду, пожалуй, не нравится мне здесь. Тебе, кажется, уголовка на хвост наступает, а у меня нет настроения пить, играть в карты, а потом отвечать за чужие дела.
– Свои дела хочешь иметь? – спросил Серый. – Хорошо, завтра идем на дело.
Цыган оглядел Серого с головы до ног, словно только увидел, прищурился и сказал:
– Я не щенок, чтобы есть, зажмурившись, из чужих рук. Не хочешь – не бери, я не напрашиваюсь. А берешь, так рассказывай, как и что. Вместе обмозгуем.
Посидели, обмозговали, и Цыган дал дельный совет. После этого Серый до выхода на дело не отпускал его от себя ни на шаг. Отправились впятером: Серый, Цыган,
