дверь чуть шире, она проскользнула в комнату.
И остановилась в проходе.
«Какого…» – мелькнула паническая мысль.
Впрочем, мысль глупая и бесполезная, потому что Полуночница прекрасно видела, какого.
Ее «объект» не спал. Он лежал на кровати, поверх серого стеганого покрывала, и кровь еще стекала по стене бордовым узором.
Убийцы не было. Он не мог нигде спрятаться, а значит, уже сбежал. Ну, либо достопочтенный герр Хаган сам выстрелил себе в голову, что было тоже вполне вероятно.
Девушка не сразу обратила внимание на женщину, сидящую в кресле в углу комнаты. Женщина смотрела прямо на нее, приоткрыв рот, словно собиралась закричать. Кровь влажно блестела тёмным узором на мягкой серой ткани шерстяного платья и складках юбки. Над воротником, на горле чернел глубокий разрез.
Думать было некогда. Полуночница закрыла правый глаз и протянула руку к окуляру. Аккуратно сняла его с основы, убрала в карман. Достала из второго кармана другой и, опустившись на колени, быстро закрепила его на кожаной основе. Снимающий окуляр был тяжелым и неудобным, но позволял фотографировать, оставляя руки свободными.
Она подошла к кровати, склонилась над ней и замерла на несколько секунд, слушая тихие щелчки окуляра. Затем подошла к женщине и медленно обошла кресло по кругу.
Сделав снимки с нескольких ракурсов, отошла к окну и задумалась.
Из дома нужно было бежать, и чем скорее, тем лучше. Заказ она выполнила, делать ей здесь больше нечего.
Вернуться тем же путем нельзя – собака перегородила ей путь. Сейчас к ней не стоило приближаться: животное было нервным и непредсказуемым, в измененном Крысиной флейтой сознании что угодно могло показаться опасностью.
Значит, нужно было уходить через это окно. Но ей не требовалось даже притрагиваться к трупу, чтобы понять, что несколько минут назад герр Хаган был жив. Если бы она не медлила с собакой в коридоре, могла бы столкнуться с убийцей. Или стать свидетелем самоубийства. Странно, что она не слышала выстрела. Впрочем, в дом она проникла быстро, и даже собака не сильно ее задержала, так что все могло случиться, пока она сидела на крыше. Может, стоило поискать револьвер или нож, которым убили женщину, но она решила не тратить время – за расследование ей никто не платил.
Если это все же было убийство, и она не слышала никаких звуков, пока возилась на кухне, значит, убийца покинул дом через это окно.
«Либо это один из домочадцев, либо это самоубийство, но перерезанное горло… Убил женщину и застрелился?» – думала она, холодно перебирая варианты отступления.
Утром она успела осмотреть дом и помнила, что рядом со спальней есть лестница на второй этаж. Проще всего будет выбраться на крышу через одно из верхних окон и тихо уйти.
Это была не самая опасная ситуация, в которую она попадала, но положение становилось хуже с каждой минутой.
Кажется, наверху была детская. Хорошо, если так. Дети ложатся
