с ней о её делах, она была счастлива учиться в театральном училище и сказала, что уедет на пару дней раньше, так как её пригласили сниматься в небольшой роли в новом фильме, и она до сентября будет занята. Я поняла её и свои переживания не стала высказывать, я понимала, что жить мне придется интересами только своей жизни, к сожалению, у детей свои пути в большой длинной судьбе. Я желала ей успеха и радости на её творческом пути и не хотела высказывать обиды о том, что она редко пишет и редко приезжает. Она сказала, что видела несколько раз Вячеслава Викторовича, и что он передавал мне привет. Я покраснела, сказала спасибо, но ничего рассказывать ей не стала о том, что он собирается приехать в наши края.
Верочка вечером убежала к одноклассницам, и я её долго ждала, не спала. Как в детстве я услышала скрип калитки, как она на ощупь в темноте открывает дверь, и сердце от любви к ней сжималось. Как быстро выросла дочь и я осталась одна, я себя не жалела, но было грустно. Через десять дней Верочка уехала в свою театральную жизнь.
Я ушла в работу, успокоилась, была в гостях у подруг, они приезжали ко мне посмотреть, как мне сделали ремонт. Занялась заготовками на зиму, варила варенье, сушила грибы, ухаживала за небольшим огородом. После смерти мужа я перестала высаживать картофель и меньше сделала грядок с зеленью. Подходила середина месяца августа, и мне принесли телеграмму. Мое сердце часто забилось, я поблагодарила почтальона за телеграмму и ушла с ней в дом. Села в кресло и боялась открыть ее, у меня еще была возможность отказать этому мужчине, повод всегда можно найти, но что-то мне подсказывало, что этого делать нельзя. Он может приехать сюда и без моей помощи, тогда будет неприятна встреча. Но почему я боюсь и переживаю, всё должно быть хорошо. Я сначала предложу ему два варианта в селе, а потом покажу свой дом. Я успокоилась, дала ответную телеграмму и стала ждать приезда Вячеслава Викторовича.
Двадцатого числа я завила волосы, накрасила ресницы, надела новое платье и поехала на вокзал к электричке. И вот люди стали выходить из вагонов, народа было не так много, и я сразу узнала Вячеслава Викторовича, который шел с небольшой сумкой и букетом цветов.
Я засмущалась, но пошла навстречу большому букету, который он нес. Когда букет оказался у меня в руках и мне подали руку, я покраснела и никак не могла пристроить букет в своей руке. Мы пошли на выход из вокзала, и я спросила, готов ли он в селе посмотреть несколько вариантов домов, где он мог остановиться в селе. Мы пошли к самому крайнему дому, он дышал всей грудью, говорил, что чистый воздух, но вариант отверг, и мы посмотрели еще два. Он спросил, есть ли еще что-то, я ответила, что только в деревне, он спокойно, улыбаясь, сказал: «Поехали в деревню». Он посадил меня на скамейку и попросил у меня пять минут. Я села, положила букет рядом и стала ждать его. Он зашел куда-то за угол и вдруг быстро появился, сказал, что нам надо зайти за угол, нас там ждет машина. Я вместе с букетом пошла с ним и увидела машину и того же водителя, который нас возил по Москве. Я немного сконфузилась,
