окном почти одновременно завыли две сирены. По характеру звука можно было предположить, что разные службы мчатся по шоссе навстречу друг другу. Звуки нарастали, наслаиваясь друг на друга – ждать стало невыносимо. Я заткнул уши, но тревожные сигналы всё равно прорывались. «Когда уже вы столкнётесь и начнёте разъезжаться?!»
Чтобы хоть как-то бороться с ожиданием, я начал обратный отсчёт: «Девять, восемь, … три, два, один». Но потребовалось повторить: «… три, два». На новом счёте произошла кульминация этой никем не написанной городской увертюры – сирены слились на пике, ворвались в ночи во все дома, а затем столь же долго эти звуки удалялись, но стало уже легче.
– Как кисель? – супруга всё-таки у меня мудрая.
Она подошла к плите и что-то там колдовала неочевидное.
– Кисель офигенный! Как из солдатского пайка!
Комплимент вышел неловкий. Я-то имел в виду, что это, наоборот, хорошо, мы даже на учениях ели брикеты киселя просто так, сухими.
– Ага. ЭС-Пэ-эС! Завтра налью тебе с собой, – сказала она не поворачиваясь.
Это её свойство говорить, стоя к человеку спиной, мне и большинству друзей не нравилось. Но, собственно, так же, не поворачиваясь к людям лицом, с нами общалась система – почему бы нам не ретранслировать раппорт.
С недавнего времени сны стали по значению равняться реальности – по смыслу и плотности переживаний. Многие оказывались интереснее и как-то нужнее, чем личные, не говоря посторонние, действия.
«Если там можно видеть сны, тогда вообще не о чем беспокоиться!» Стоило беспокоиться только о детях. Не зря же господь возложил деторождение на своих потомков – а мог бы продолжать творить их из себя. Все были бы прямыми потомками, но люди ходили бы тогда пустыми и обессмысленными.
С сыном мы пересеклись утром на две минуты. Я уже обувался на выход, а он только встал.
– Привет, па! – он обнял меня, полностью прислонившись, как будто ещё досыпая на мягком мне.
– Бодрое утро, боец! – я потрепал его по лохматой после сна голове.
– Не называй его так! – донеслось из ванной через полуоткрытую дверь.
– А чего? – я угадал мысль жены.
– Воевать он не пойдёт! – Лия на полтона повысила голос.
– Да ему ещё три года до возраста! – держал я оборону.
– Ну всё это может затянуться… до бесконечности.
– Что есть, то есть, – согласился я со вздохом.
– Так, ребята, вы чего с утра?! – по-взрослому прервал нас сын.
– Не пойдёт. Будем считать, я за него отслужил! – я посчитал, что поставил точку.
– Вот именно! – супруга выглянула из ванной с намыленным, не похожим на себя лицом.
Сегодня, как обычно, необходимо было продумать и предложить три контрхода для ведения информационной войны – на реальные или, если недоставало таковых, придуманные факты и события. Каждый из распределённой экспертной группы – а сколько нас было всего,
