же сказала, мы любим друг друга, – соперница начинала опасаться, что ее любовник испугается, станет оправдываться, и эта курица Вика его простит.
Вика равнодушно скользнула по ней взглядом и снова посмотрела на мужа.
– Это правда?
– Одевайся и выйди, – приказал он Тамаре и потянулся за трусами и брюками. – Я хочу с ней поговорить наедине.
Любовница медленно, будто наслаждаясь, натягивала платье, впрочем, она действительно упивалась ситуацией:
– Раз ты настаиваешь…
Денис проводил ее глазами и повернулся к жене:
– Тамара права. Это к лучшему.
Вика растерянно опустилась на стул:
– Значит, то, что я услышала…
– Правда, – перебил ее муж. – Тамара – моя любовница. Вика, постарайся меня понять. Так получилось, что твоя операция вызвала во мне брезгливость. Я понимаю, что это подло, но ничего не могу с собой поделать. Так бывает в жизни. Я ухожу от тебя, но не бросаю детей. Тебе не придется заставлять меня помогать им.
Женщина усмехнулась:
– Спасибо хоть за это.
– Не надо ерничать, – Денис скривился, словно разжевал дольку лимона. – Давай поговорим, как взрослые люди, коими мы и являемся. У меня только одно условие: я хочу видеть детей как можно чаще. Квартира остается тебе, ее купил твой отец, так что приходить туда мне бы не хотелось. Я сниму жилье, слава богу, в нашем городе это не проблема, и буду забирать их на выходные, а иногда и среди недели.
– Ты поведешь их к ней? – Вика побледнела. – Ни за что. Если мы не нужны тебе, катись на все четыре стороны. Но детей я тебе давать не стану. Как говорится, умерла так умерла.
Он пожал плечами:
– Значит, это решит суд.
Женщина кивнула:
– Да, это решит суд, – она резко встала и, прямая, как тростинка, прошагала к выходу, обернувшись у двери: – Только не думайте, что я оставлю вас в этой клинике. Придется попытать счастья в другом месте.
Денис фыркнул:
– Ну и дура! Мы с Тамарой, между прочим, лучшие врачи на побережье, и тебе это известно. Да большая половина клиентов ходит к нам. Хочешь прогореть – скатертью дорога. Только не говори, что я тебя не предупреждал.
Вика выбежала в коридор и с силой хлопнула дверью. Тамара с улыбкой посмотрела ей след и потрогала косяк, с которого от удара посыпалась штукатурка.
– Она ненормальная, – женщина вошла в кабинет и присела на диван (на нем до сих пор валялась скомканная простыня – свидетельница их любовных утех). – Чуть дверь не сломала. Почему ты ей ничего об этом не сказал?
– Потому что отныне мы здесь не работаем, – заявил Денис, закинув ногу на ногу.
Зубы Тамары щелкнули, как крышка старинных часов.
– То есть как?
– Она заявила, что мы должны убраться на все четыре стороны, – пояснил он. – Тебя это очень волнует?
