прочитав мои эмоции на лице и поняв, что его слова вряд ли сбудутся, Владимир тяжело вздохнул и, вставая, произнес:
– Ему остался год в универе, после, в магистратуру, я его отправлю в Европу учиться. Держал подле себя до сих пор, боясь, что он свяжется с кем попало. Но за три года учебы он показал себя молодцом, так что и доверие у меня к нему уже появилось. Отправлю постигать гранит науки за границу. Уж годик продержись как-нибудь, Аленушка, хорошо?
Когда я увидела жалобный, умоляющий взгляд Владимира, мне ничего не оставалось, как согласиться. И тогда начался мой годичный кошмар.
Андрей, поняв свою безнаказанность, постоянно цеплялся ко мне. Когда Владимир, уезжая на неделю в командировку, спрашивал, хочу ли я что-нибудь, тут всегда встревал Андрей:
– Привези своей ненаглядной Аленушке цвЯточек алЭнкой! – намеренно коверкал он слова. – Или у нее нет вкуса, Бро, ты же знаешь. Возьми какую-нибудь тряпку, она как голодная дворовая шавка всему обрадуется.
Владимир грозно шипел на брата, но дальше предупреждений дело не заходило. Андрей не стеснялся в своих выражениях по поводу меня. Выкидывал еду, которую я готовила, под видом, что случайно тарелка выпала из его рук. Говорил, что я неумеха и что первая жена Владимира, хоть стряпать могла, да мужа ублажать, чтобы добрым был, а с меня нет никакой пользы. Приживалкой живу у них, даже еду не отрабатывая.
Андрей цеплялся к моей манере говорить, одеваться, заплетать косу, считая, что из глубинки приезжие все глупые и недалекие люди. Меня до слез обижали его слова. И я скрывалась в своей комнате. Больше мне некуда было пойти, денег у меня не было, как и знакомых в столице.
Когда Владимир понимал, что его брат в очередной раз начудил, вместо того что бы поругать его, приходил ко мне и просил потерпеть. Это же его младший брат, родная кровь. Он не может с ним ссориться.
К тому же это скоро пройдет, просто Андрей ревнует его ко мне. Ведь раньше Владимир заботился только о нем, а теперь появилась я, вот парень и бесится.
На вопрос о его первой жене Владимир отвечал, что она была для его брата скорее как старшая вредная сестра, он в ней не видел угрозы и не обращал внимания. Да и прожил с ней Владимир совсем немного.
Мой муж успокаивал меня словами, обнимал, водил рукой по спине. Дальше таких невинных прикосновений дело не шло.
И хоть я порой задумывалась о словах Андрея о том, что я не выполняю своих супружеских обязанностей, меня это не тяготило. Да и как бы я смогла, если Владимир сам меня в постель не тянул, не заставлять же его?!
К мужу я испытывала огромное уважение и благодарность. За то, что увез из умирающей деревни, что утешил, полюбил, приютил у себя и заботится обо мне. Надеюсь, у него ко мне тоже такие же чувства. Мне нравится беседовать с ним, бывать в его объятиях, потому что в эти моменты я чувствую себя спокойной, защищённой. Мне хорошо на душе в такие минуты.
Мое счастье омрачает лишь Андрей. Он третирует меня каждый раз, как видит.
То придирается
