могу. Могу сказать лишь одно: я просто уверен, что парнишка невиновен, – сказал Руди.
Искренность вполне можно подделать. Клиент Руди – одаренный молодой актер. Он знает, как играть перед камерой. Но вот Руди, несмотря на все его нахальство и умение убеждать в зале суда, не сумел бы скрыть от меня правду. Я пробыл в его обществе всего полчаса – может, чуть больше. И это заявление прозвучало вполне естественно – похоже, он и вправду верил в то, что говорил. Я не уловил в его речи никаких тревожных звоночков – физических или вербальных, сознательных или бессознательных. Она была чистой. Слова лились рекой. Если б меня спросили, я бы сказал, что Руди говорит правду – он и вправду уверен в невиновности Роберта Соломона.
Но этого было недостаточно. Только не для меня. А что, если Руди попался на удочку клиента-манипулятора? Тем более профессионального актера…
– Послушайте, я и вправду ценю ваше предложение, но мне придется…
– Погоди-ка, – перебил меня Руди. – Не говори пока «нет». Не спеши. Утро вечера мудреней. Хорошенько все обдумай и завтра дай мне знать. Ты еще можешь передумать.
Он оплатил счет, добавил чаевые, достойные знаменитости и покруче, и мы вышли из темного ресторана на улицу. Водитель лимузина выбрался из-за руля и распахнул заднюю дверцу.
– Куда тебя подбросить? – спросил Руди.
– Я оставил машину на Бакстер, сразу за зданием суда, – ответил я.
– Нет проблем. Не против, если мы заскочим на Сорок вторую по дороге? Я хотел бы тебе кое-что показать.
– Годится.
Руди уставился в окно, положив руку на подлокотник и задумчиво поглаживая пальцами губы. Я же обдумывал все услышанное. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, почему Руди настолько хотелось, чтобы я занялся этим делом. Полной уверенности не было, но у меня возник вопрос, который прояснил бы все это раз и навсегда.
– Понимаю, что вы не можете посвятить меня во все подробности, но скажите вот что. Насколько я уяснил себе, некая важная улика, указывающая на то, что правоохранители попросту подставили Роберта Соломона, за последние две недели так волшебным образом и не выплыла на свет?
Секунду Руди молчал. Потом улыбнулся. Он понял, о чем я думаю.
– Ты прав. Новых улик нет. Вообще ничего нового за последние три месяца. Так что, я думаю, ты уже все понял. Не принимай на личный счет.
Если б меня наняли задать перцу полиции Нью-Йорка, то я был бы единственным адвокатом в команде защиты, кого не страшили бы свидетели-полицейские. Я был бы тем, кто их натурально с говном смешал бы. Если получилось бы – отлично. А если б это не понравилось присяжным, меня бы тупо уволили. У Руди было бы время объяснить присяжным, что меня наняли всего неделю назад и что любые обвинения, которые я выдвигаю против копов, исходят не от нашего клиента. Меня бы выставили изгоем, отбившимся от рук. Вычеркнули из сценария. И в этих обстоятельствах Руди сохранил бы хорошие отношения с присяжными, что бы ни
