ладно, уступим бургундцам в вопросе о престолонаследии!» – но не успел, Филипп живо обернулся к Эду:
– Послушайте, кузен, а сами вы не собираетесь вступить в брак?
Герцог Бургундский ошалело взглянул на говорившего, так как, будучи тугодумом, решил было, что Филипп прочит ему в невесты Жанну Наваррскую.
– Раз мы поклялись друг другу в верной дружбе, – продолжал Филипп так, словно были приняты все предложенные им пункты еще не составленного договора, – вы, дражайший кузен, стали тем самым надежной моей опорой, и я решил, в свою очередь, пойти вам навстречу и еще сильнее укрепить, к великому моему удовольствию, узы нашего родства. Согласны вы взять себе в жены мою старшую дочь Жанну?
Эд взглянул сначала на Мелло, потом на Людовика д’Эврё и наконец уставился на Миля де Нуайе, который почтительно дожидался конца разговора, держа наготове тростинку для письма.
– Но, кузен, сколько же ей лет? – осведомился он.
– Восемь, – ответил Филипп. Затем, выдержав многозначительную паузу, добавил: – Не исключена возможность, что Жанне достанется графство Бургундское, унаследованное ею от матери.
Эд вскинул голову, как конь, почуявший овес. С давних пор, еще со времен Роберта I, внука Гуго Капета, слияние двух Бургундий – графства и герцогства – было заветной мечтой наследных герцогов. Объединить оба двора – Дольский и Дижонский, владеть территорией от Оксера до Понтарлье и от Макона до Безансона, претендовать на власть во Франции, равно как и в Священной империи, ибо Бургундия была пфальцграфством, – возможно ли, что это чудо сбудется? Теперь, в сущности, бургундцы могут подумать о восстановлении под своей эгидой империи Карла Великого.
Людовик д’Эврё не мог не восхититься отважным шагом племянника: партия казалась безнадежно проигранной, и вдруг такой дерзкий удар! Но дядя понял, к чему клонит племянник: ведь в приданое дочери он отвел не свои земли, а земли тещи. Графине Маго дали графство Артуа в ущерб прямым интересам Робера Артуа, и дали лишь затем, чтобы она отказалась от графства Бургундского, а графство это получил Филипп в приданое за женой, чтобы можно было домогаться избрания в императоры. Теперь Филипп метит на французский престол, или, на худой конец, ему обеспечены десять лет регентства: графство Бургундское в таких условиях не слишком его интересует, лишь бы оно досталось вассалу, что и произошло.
– Не могу ли я увидеть вашу дочь? – решительно спросил Эд, не считавший нужным в данном случае запрашивать согласия и совета матушки.
– Вы ее только что видели, кузен, за обедом.
– Конечно видел, но не разглядел… То есть я хочу сказать, что не смотрел на нее как на свою нареченную.
Послали за Жанной, старшей дочкой Филиппа, которая играла в кошки-мышки со своими сестрами[15] и многочисленными кузенами и кузинами.
– Что им от меня надо? Оставьте меня в покое, я хочу играть! – крикнула девочка и побежала к конюшням
Игрушки и детские игры практически не изменились со Средних веков до наших дней. Уже тогда это были мячи и мячики из кожи или материи, обручи, волчки, куклы, деревянные лошадки и плоские битки. Бегали взапуски, играли в жмурки, в короткую соломинку, в салочки, в ладошки, в прятки и чехарду. Играли и с надевавшимися на пальцы марионетками. У мальчиков из богатых семей были также имитации вооружения, сделанные по их мерке: легкие железные шлемы, кольчуги, тупые мечи – предки сегодняшних арсеналов генерала или ковбоя.
