пробку дутой бутылки.
– Черешни, – Дарири подвязала буйные кудри рыжих волос в пучок.
Лилит выдернула пробку с характерным звуком и понюхала вино.
– Оно, – сказала она с удивлением. – До последнего думала, что паленка.
– Зачем взяла тогда?
Лилит пожала плечами и отхлебнула из горла, чуть причмокивая.
– Потому что паленое сульянское оранжевое лучше, чем оригинальное северное. Любое. Зачем вообще пытаются, не понимаю. В нашем-то климате.
– Денег хотят, – Дарири скрестила ноги, держа спину ровной. – Стихийщиков нанимают, чтоб состав почвы меняли. Бардак!
Окри переводил взгляд с Лилит на Дарири, жуя медовый пирог.
– Вы обе колдуньи чтоль?
– Мать твоя колдунья! – рассердилась Дарири. – А мы чародеи.
Лилит расхохоталась.
– Злая тетя, тебя нижегородский назвал неправильно! Ой, мама…
Дарири чуть смутилась.
– Два правила, малец: не называй чародеев колдунами, магами, ворожеями, ведьмами, ведунами и так далее по списку. Второе правило: не зли стихийщиков. Они темпераментные и злопамятные все, как один.
Дарири покашляла возмущенно.
– Чего? Скажи еще, что не так, – Лилит протянула ей бутылку с вином. Дарири недоверчиво понюхала.
– Не так! – сказала она упрямо. – Это стереотип. Мы с Идри сколько из тебя твое крестьянское невежество выбивали?
– Мое крестьянское невежество, – передразнила ее Лилит, переводя глаза на мальчика и закатывая их. – Аристократы!
Мальчик хихикнул с набитым ртом. Дарири махнула на нее рукой.
– Детский сад. Ты на койке-то уместишься на этой?
– Умещусь, только колени будут болеть потом. Я как-то раз на лодке ходила, там вообще выла волком. Спать можно было только калачиком. Везла девку мелкую, так она разлеглась на дне и кайфовала, пока я свои ходули пыталась хоть куда-нибудь пристроить. Несправедливость страшная! – пожаловалась она.
– А куда ты девку везла? – заинтересовался мальчик.
– Туда же, куда тебя. В Аньянг.
Мальчик поперхнулся.
– Мы на юг идем?!
– А куда ж еще. Не в Оренхай же.
– Епте, – только и выговорил он. – Они ж на всеобщем не бе не ме! Как я там буду-то?
– Не душись, малец. Я когда туда приехала тоже ни слова не знала. Жестами объяснялась сначала, потом слова начала подхватывать. Когда все говорят кругом, быстро учишься.
– А сколько тебе было?
– Девятнадцать, что ли? Дарь, сколько мне было?
– Девятнадцать, – кивнула Дарири.
– Ага, – Лилит отпила вино.
– А чего уехала?
– Надо было очень. Не твоего ума дело, малой. Пирог дай сюда, вон половину съел уже. С голодухи живот разболится.
– А расскажи про Аньянг, Лилит. Нам обоим полезно будет, – Дарири отщипнула себе кусочек пирога и чуть расслабила
