полгода мое отношение к нему сильно изменилось, я поняла, как много он делает для клана. И не только по долгу службы – он по-настоящему предан нашей семье. Поэтому то, что я собиралась сказать или даже сделать на этой встрече, вызывало во мне противоречивые чувства, но я приняла решение. Я обдумала его, взвесила все «за» и «против», и пришла к выводу, что нам не избежать войны в ближайшем будущем, если мы не избавимся от Зарецкого.
Когда Стефан услышал от меня о файлах, его лицо вытянулось, а глаза забегали из стороны в сторону. Он занервничал, а когда я сказала, что собираюсь воспользоваться его содержимым и кое-что провернуть, Ищейка расхохотался. Так громко и унизительно, что я не знаю, каким образом, но уже через секунду вдавила его в ствол дерева, удерживая за горло. Мне хотелось его удушить. Я даже не знала, что способна на такую ярость.
– Это было неплохо, – наконец-то пробормотал он, вытирая рот тыльной стороной ладони.
– Ты поможешь мне?
Он снова усмехнулся:
– Я похож на смертника?
Теперь уже усмехнулась я.
– Похож, очень похож. Особенно учитывая все те грязные делишки, которые проворачиваешь за моей спиной, думая, что я ничего не знаю.
Улыбка пропала с его лица, он явно не ожидал, а я продолжила:
– Оружие – это та малая часть, которая уже может стоить тебе головы. Я молчу о ваших прошлых делах с Максом и моим братом, да и о самой флешке, которая явно досталась вам не за деньги или какие-то блага, а полита кровью. Сколько их было, Стефан? Десятки? Тех, кто умерли ради этого носителя?
Ищейка поправил воротник и посмотрел на меня исподлобья.
– Ваш брат тоже в этом замешан.
– Верно. Но ведь ты знаешь, что Графу намного легче избежать кары, чем тебе.
Я обошла Радича со всех сторон и остановилась напротив, посмотрела в его серые глаза:
– Мы должны положить этому конец, Стефан. Волкова вернули не просто так. Пройдет несколько лет, и мы переживем такую же войну, если не хуже. Только на этот раз противник подготовится намного лучше.
– На этот раз, Дарина, нет вашего мужа, который проберется в его тыл и спасет наши задницы.
Я вздрогнула. Пощечина. Весомая такая оплеуха. Браво, Радич. Напомнил мне, почему я сейчас разведена и почему Максим ушел… точнее, я его прогнала из своей жизни. Преданный пес вспомнил о любимом хозяине. Укусил. Больно.
– Наши задницы не нужно будет спасать, если ты мне поможешь.
– А если нет?
– Если нет, то завтра же Зарецкий получит от меня интересную информацию о тебе…
Его глаза загорелись так ярко, что я резко выдохнула. Злится. Это хорошо. Больше всего меня всегда бесила его невозмутимость.
– Стефан. Пойми. Это нужно сделать! Нужно всем нам!
– А вы подумали о семье, о детях?
– Подумала.
