твои знакомые.
Мелёхин выставил вперёд раскрытые ладони, будто сдаваясь. Не наезжай, мол, тише.
– Интересное у тебя мнение… обо мне и моих знакомых.
Аня в ответ лишь закатила глаза и покачала головой.
– Чего хотел? Давай ближе к делу. Мне казалось, я вчера всё-всё тебе объяснила.
После этих слов появилась официантка, которая принесла её заказ, и Аня чуть отвлеклась на горячий, даже ещё дымящийся кофе.
Сергей внимательно наблюдал за Аркадьевой. Да, она была весьма и весьма убедительна. Он бы ей даже Оскар дал. Великолепная игра. Просто потрясающая. Чтобы так изображать равнодушие и язвить ещё при этом – мало кто был способен на такое. Но за всем этим образом холодной бесстрастной особы, источающей сарказм, скрывалась тихоня Анечка, та скромная и не совсем уверенная в себе девочка, с которой они проучились бок о бок целых четыре года, и которую он так некрасиво поимел, – в прямом смысле поимел, – на их выпускном.
Аня что-то ещё говорила, Сергей видел, как двигаются её губы. Совершенно заворожённый мягкой линией её рта, он тряхнул головой, чтобы сбросить оцепенение.
– Что, прости?
– Ты совсем меня не слушаешь, – произнесла, а не спросила она. – Очень жаль. Может быть, не воспринимаешь всерьёз?
– Нет, что ты, вопрос очень важный, Ань. Я не понимаю, почему ты так настойчиво меня гонишь. Разве любая девушка не была бы рада, если отец её ребёнка проявил бы интерес к общению? Да если бы я знал, что стал или стану отцом, я бы приехал раньше. Я не такой оболтус, как ты обо мне думаешь, я могу нести ответственность. Представляю, что ты пережила. А я был бы рядом, я бы поддержал. По крайней мере, материально вы бы ни в чём не нуждались. Поверь…
Но Аня, по всей видимости, из всей его фразы уловила только короткое словосочетание «любая девушка».
– А я не любая, Мелёхин, – вот так она и сказала.
– Конечно, не любая, – примирительно начал он, – ты мать моего ребёнка. И я…
Мысль он не закончил, потому что Аня усмехнулась, да так горько, что ему стало не по себе.
– Я… я… я… Серёж… Ты хоть сам замечаешь, как в твоей речи много «я»? Говоришь, представляешь, что я пережила? Сомнительно. Говоришь, можешь нести ответственность? Спорно. Говоришь, поддержал бы? Неизвестно.
– Послушай, – поддавшись порыву, он потянулся и накрыл её тонкие пальчики, – я…. – начал он и тут же осёкся, усмехнувшись, – мне… мне понятно, отчасти понятно, почему ты так категорично настроена, но, пожалуйста, дай мне шанс всё исправить. Познакомь с ребёнком. Обещаю никуда не исчезать.
Аня своим пристальным взглядом была, кажется, способна прожечь в нём дыру.
– Ну, хорошо, – наконец, кивнула она, – я подумаю. Пока только подумаю и позже скажу, что решила.
Очень аккуратно и с большой осторожностью, она вытащила свою руку из-под его тяжёлой ладони. Этот короткий жест почему-то неприятно уколол его. Сжимать её изящные пальчики было очень приятно, а теперь ему казалось, что его прикосновения Ане не нравились.
