лучше.
– Жар спал, – довольно произнесла Мэри. – Вы помните, как упали?
– Смутно.
– У вас разбита голова. И, ко всему прочему, вы сильно простыли. Видимо, пока гуляли под дождем, – сказала Мэри. – Вы меня хорошо видите?
– Ну… У вас два следа от оспы возле левого глаза и родинка над губой в форме капли, – ответил Клод и облизал сухие губы. – А еще…
– Достаточно.
– Попить бы…
Мэри тут же вскочила на ноги и убежала. До него донесся звук посуды, а потом льющейся воды. Клод попытался приподняться, но не смог. Он был еще очень слаб. Со стаканом воды вернулась Мэри. Он жадно осушил его, пролив себе немного на грудь.
– Не спешите, – осадила его Мэри. – Воды дома много.
– Как давно я здесь?
– Второй день, – ответила Мэри, вытирая ему рот.
– Мне надо домой, – засуетился Клод. Заметался, стараясь подняться. Генри, наверное, уже волнуется, куда он делся! Мэри снова уложила его на пол. Ее лицо оказалось слишком близко к его лицу. Взгляды встретились. Он увидел, что глаза у нее карие, а на носу и щеках россыпь бледных веснушек. Темные волосы длиной чуть ниже подбородка упали на скулы. От нее пахло гвоздикой и еще какими-то травами, он не понял. – Меня сын ждет…
– Знаю. Но сейчас вы все равно не сможете идти, – спокойно сказала Мэри. – Надо отлежаться. Вас будут искать?
– Конечно. Но явно не здесь, – вздохнул Клод.
– Понятно, – сказала Мэри и отстранилась от него. – Ну ничего. Сейчас подсохнет дорога, и я доберусь до города, чтобы попросить помощи. А теперь спите, вам нужны силы.
Клод хотел возмутиться, что он и так только что проснулся, но не смог. На него навалилась усталость, и он снова уснул.
Когда Клод проснулся в следующий раз, Мэри рядом не было. В окно, с которого сняли черную ткань, рвалось яркое солнце. Маленькая форточка была приоткрыта, и в доме пахло палой листвой. Клод потянулся и понял, что чувствует себя намного лучше. Он смог встать и добраться до умывальника. Зеркало над ним сообщило лорду, что выглядит он ужасно. Ему безумно хотелось принять душ, но ванной комнаты в доме не было. Пришлось ограничиться умыванием и обтиранием тела влажным полотенцем.
Устав, Клод опустился в кресло, бесцельно глядя по сторонам. Как давно ушла Мэри? Когда она вернется? Он то и дело смотрел на часы, и время, дразня его, тянулось очень медленно. Наконец за окном мелькнул знакомый силуэт, и дверь распахнулась. В дом вошла Мэри, держа в руках корзинку. Сразу же запахло свежим хлебом и колбасой. Клод понял, что ужасно голоден. Он встал, и, пошатываясь, двинулся навстречу девушке.
– Я купила нам еды, – бодро сказала Мэри. Она раскраснелась, глаза блестели. Но за блеском пряталась тревога. Нет, не тревога. Страх. Чего она могла испугаться? Может быть, кто-то обидел ее? – Как себя чувствуете?
– Все хорошо, – сдержанно сказал
