кресла, надвинул шлемофон на глаза и тотчас провалился в блаженную тьму.
Проснулся он оттого, что внезапно почувствовал, у него мёрзнут ноги. Доля поднял набрякшие веки и не сразу понял, где оказался? Он глянул вперёд. Увидел, слабый рассеянный свет, что с трудом пробивался сквозь смотровую узкую щель, и немедленно вспомнил, что находится в танке.
Парень пошевелился и ощутил, как заболели все мышцы ног и спины. Ночёвка в водительском кресле, дала себя знать. Сзади, в башне завозились старший сержант, которого звали Коля Смирнов и двое бывших курсантов, радист – Иван и пушкарь по имени Глеб.
Командир танка посмотрел на свои ручные часы, которые он получил от начальства и тихо сказал:
– Пять тридцать утра.
Снаружи послышалась громовая команда: – Подъём! – морщась от боли, танкисты поднялись из своих жёстких кресел. Они открыли верхние люки и вылезли из машины наружу. В предрассветном воздухе висел очень плотный белый туман. В нём ощущалась промозглая сырость, а на землю упала лёгкая изморозь.
Зябко поёживаясь, бойцы батальона занялись тем, что всегда делали утром: оправлялись, умывались и брились. Хозвзвод их не подвёл, и пока все приводили себя в надлежащий порядок, в котле уже доварился аппетитный кулеш.
Запах наваристой каши с тушёнкой разнёсся по чистому полю. Танкисты схватили свои котелки, ложки, кружки и опустевшие фляжки. Они дружно помчались к полевой кухне воинской части и встали в длинную очередь.
Пожилой повар был одет в обычную солдатскую форму. Поверх неё виднелся не очень свежий фартук и нарукавники белого цвета. На бритом затылке еле держалась ушанка. В руках он сжимал длинную палку, с закреплённым на нём полутора литровым ковшом.
Солдат перемешивал горячее сытное варево, цеплял со дна порцию пищи и опрокидывал в подставленную воином тару. Чуть дальше, стоял другой боец и давал каждому по большому ломтю чёрного хлеба.
Едва покончили с плотным питательным завтраком, как появился вестовой на коне, и привёз пакет из штаба гвардейского корпуса. В нём командиру предписывалось – разделить батальон на три роты и всем покинуть село Рамушево.
Каждому отряду «Матильд» выступить вместе с пехотой, двигаться к трём деревням и оказать помощь частям, стоящим в том месте. Ниже стоял перечень пунктов, которые очень нуждались в таком подкреплении.
Танкисты и шофёра метнулись к машинам, и тишина раннего утра сменилась шумом многих моторов. Захлопали люки, зарычали мощные двигатели. Из выхлопных труб полетели клубы чёрного дыма.
С западной стороны появились солдаты, которые ночью приехали вместе с танкистами. Те пехотинцы, что шли пешком до села, добрались до места лишь в третьем часу пополуночи. Они без сил повалились на остывшие развалины изб и теперь крепко спали. Упряжки коней тоже сильно устали. По словам молодого майора, полк мог сдвинуться с места не раньше, чем через два с лишним часа.
Новый просёлок оказался нисколько не лучше,
