в письме, а на самом деле при встрече. Костя в своем письме к нему передал об этом и в конце одного письма Боря написал: «Целую вас всех, и Таню, если она позволит». Павлуша сделал большие глаза и строго посмотрел на меня. Все засмеялись. «Ну тогда, разрешите, я буду его заместителем и охотно исполню его желание». – «Если я разрешаю это сделать Боре, это еще не значит, что разрешаю вам; если бы я была при его отъезде, то, возможно, поцеловала бы его».
В эту зиму я хорошо узнала Борю. Он застенчив, скромен, и в нем есть глубокая мягкость; самый большой его недостаток – слабость характера, и это ему мешает энергично работать. Он ко всему относится вяло, не проявляет жизненного интереса. Мария Ивановна говорит, что я нравлюсь Боре. Может быть, это и правда, но во всяком случае мне втайне Павлуша нравится больше всех других. Только ли нравится? Он меня увлекает своим развитием, своим умом, своей недоступностью и ядовитой усмешкой. Он умеет владеть собой – это признак характера. По вечерам, в сумерках, сидя на диване, я люблю слушать, как Павлуша играет свои любимые вещи; тогда лицо у него становится серьезным, и тонкие длинные пальцы бегают по белым клавишам, а звуки музыки так много говорят. Теперь, когда нет Бори, он каждый вечер приходит к нам. Недавно он Кате в альбом написал стихи, чуть не объяснение в любви, а мне написал в альбом дерзкие. Жаль, что нет у него альбома, я бы ответила ему тоже стихами.
26 мая. Противный Павлуша, кто же ему в конце концов нравится, как это узнать? Знаю только одно, что он мне слишком нравится. Миша теперь у нас бывает редко. Недавно он объяснился Кате в любви, а Катя сказала об этом Марии Ивановне, которой это не понравилось. Она считает, что Кате еще рано увлекаться. Впрочем, увлечение Кати было мимолетно и не серьезно, и она дала Мише теперь это понять. Мишу жаль, он слишком сильно любит Катю.
29 мая. Просматривая свой дневник, я вспомнила, что забыла написать об одном нашем вечере в складчину у Надежды Павловны[74], – Павлушиной матери, – в ее квартире. Это был вечер-маскарад. Кроме нас с Катей, были Таня Руперт[75], Мария Орлова[76] и их подруга Леля; они старше нас. Одеты они были молодыми людьми, а Тася[77] – племянница нашего учителя Юрия Павловича[78] – была в костюме цыганки, который к ней шел. Сережа был одет рыбаком, Леша Гоерц – в костюме «Зеро»[79], а Витя Лифанов[80] – в костюме хулигана. Катя была хорошенькой в костюме цветочницы, а я была в своем восточном. Брат Павлуши, Юля[81], был одет паяцем. Боря и Павлуша были одеты как всегда. Было шумно, весело. Мы с Катей много танцевали и играли в разные игры; Таня Руперт была недовольная и скучная, потому что мальчики уделяли мало внимания ей и ее подругам, тогда как раньше они все время были с ними, считая нас маленькими. Я знаю, что Павлуша нравится Тане. Мы веселились до часу ночи, и Надежда Павловна угощала нас сладостями и бутербродами. Но в глубине души мне было все-таки невесело, – Павлуша слишком много уделял внимания Кате.
Надежда Павловна – Чахурская, урожд. Ленци (1884–1974), мать П. С. Чахурского; в 1924–1933 гг. работала в школах Детского Села и Ленинграда учителем черчения, немецкого языка и математики, в детскосельской 1-й единой трудовой школе преподавала черчение; давала частные уроки черчения, которые, в том числе, брала у нее и автор еще до поступления в детскосельскую школу; в 1933–1936 гг. отбывала высылку в Западной Сибири (в 1933–1934 гг. работала учителем рисования в томской школе), с 1936 г. работала в библиотеке Челябинского краеведческого музея; позже вернулась в Ленинград.
Таня Руперт – Татьяна (ок. 1910 – не ранее 1970-х), школьная знакомая автора, сестра ее одноклассника Леонида Руперта; впоследствии архитектор.
Мария Орлова – школьная знакомая автора.
Тася – Власьева, будущая жена Б. М. Абрамова.
Юрий Павлович – Деларов (1882–1939?), преподавал в Николаевской гимназии в Царском Селе, а потом в детскосельской 1-й единой трудовой школе математику и физику; в 1937 г. осужден «за антисоветскую деятельность» на 10 лет лагерей, в 1939 г. приговор отменен за отсутствием вины.
«Зеро» – скорее всего, имеется в виду Зорро, благородный мститель в черной маске. Первый фильм об этом герое – «Знак Зорро» (The Mark of Zorro, 1920, режиссер Ф. Нибло) по повести Дж. Маккалли «Проклятие Капистрано» (1919).
Витя Лифанов – Виктор (1911–?), школьный знакомый автора, одноклассник Бориса Соколова.
Юля – Юлий Сигизмундович Чахурский (1913–1941); погиб в бою в Великой отечественной войне.
