выпад рукой. Очкарик с вытаращенными глазами схватился за шею, но кровь хлестала фонтаном, быстро пропитывая одежду. Алекса одним движением стряхнула с веера багровые капли, и лезвия втянулись в гнезда. Очкарик сполз по стене на пол и вскоре затих. Алекса медленно сложила свой веер, с отвращением глядя на тело, скорчившееся у ее ног.
– За работу! – приказала она остальным.
Особняк Бероевых стоял за чертой старого города. От главной дороги к нему вела узкая просека, вся в колдобинах, густо заросшая травой. Ветви деревьев так низко склонились над дорогой, что цеплялись за крышу автомобиля Никиты. Судя по всему, здесь редко ездили машины. Путь долго извивался между толстыми стволами дубов и сосен и наконец вывел его к особняку.
Это был мрачный двухэтажный дом, возвышавшийся на небольшом холме, окруженный буйно разросшимися зарослями сирени и черемухи. Особняк производил впечатление необитаемого, и мусор, разносимый ветром по двору, лишь усиливал это чувство. Позади имения виднелась большая березовая роща.
Никита оставил машину у покосившейся чугунной ограды, окружавшей территорию особняка, и подошел к воротам. Они были заперты изнутри на большой висячий замок. На воротах он не увидел даже намека на дверной звонок.
– Эй, хозяева! – крикнул Легостаев. – Есть тут кто живой?
Но особняк не подавал абсолютно никаких признаков жизни. В его окнах не было света, изнутри не доносилось ни звука. Никита отошел от дома и осмотрелся по сторонам. Расстояние до ближайших коттеджей составляло не меньше километра. Видимо, хозяева любили уединение.
– М-да, – произнес Легостаев. Похоже, он зря сюда приехал.
Глава 26
Лицо под черной вуалью
С раннего утра небо вновь затянуло тучами, и с запада подул сильный ветер. Моросил мелкий дождь. Обычно подобная мерзость затягивалась на весь день, а то и на неделю, но к тому времени, когда Никита приехал на старое кладбище, дождь, к его удивлению, прекратился, хотя по небу еще скользили серые дождевые облака и большинство присутствующих на похоронах держали в руках черные зонты.
К моменту приезда Легостаева церемония погребения уже подошла к концу. Могилы засыпали, люди медленно расходились с кладбища и рассаживались по машинам. Никита сразу заметил в толпе эффектную даму лет сорока, увешанную золотыми украшениями, со стильной прической и в дорогих туфлях на высоком каблуке – вдову Коинова. Антон Василевский показывал ему фото в газете, а затем Легостаев видел ее лично в кабинете Мерзликина.
Тамара Коинова и в траурном платье держалась как королева. Она с достоинством принимала соболезнования, но, кажется, не сильно горевала. Еще бы, отхватить такое состояние. Она стала бы первой в списке подозреваемых, если бы погиб один Коинов. Но убийство остальных директоров… К чему ей это?
Незнакомки, скрывающей лицо под вуалью, Легостаев пока не видел. То ли затерялась в траурной толпе, то ли и вовсе не пришла. Тут Никиту заметила Тамара Коинова
