половину ее лица закрывали большие очки с затемненными стеклами в толстой роговой оправе. Седые волосы, заплетенные в косу, были уложены вокруг головы.
– Здравствуйте, – приветливо проговорил Никита, показывая свое удостоверение. – Вы не могли бы ответить на пару вопросов?
– Вы что-то держите у моего лица? – скрипучим голосом спросила пожилая женщина, глядя куда-то в сторону. Именно этот голос он слышал на автоответчике.
– Удостоверение, – неуверенно произнес Никита.
– Уберите. Все равно я его не вижу, – сказала она.
У Легостаева вытянулось лицо. Она что, слепая?
– Да, – словно поняв, о чем он думает, произнесла старуха. – Я почти ничего не вижу. Лишь смутные очертания предметов, да и то при ярком освещении. А Игнат – вы, наверное, видели его во дворе – немой. Мы составляем неплохую пару, не правда ли?
– Я с-сожалею, – смущенно выдавил Никита.
– Забудьте, – махнула рукой та. – Так что вы хотели?
– Вообще-то мне нужна Сейлин.
– Сейлин? – удивилась старуха. – Зачем она вам?
– Мы ходили с ней в один спортивный клуб. Думаю, она будет рада меня видеть.
– Но ее здесь нет…
– Так она живет в городе? Не могли бы вы дать мне ее адрес? Я видел ее недавно, но она, видимо, не узнала меня.
Старуха переменилась в лице, губы у нее задрожали.
– Вы не могли ее видеть, – слабым голосом произнесла она.
– Как это не мог? – Никита недоверчиво улыбнулся. – Это точно была она.
– Сейлин умерла несколько недель назад. Вместе со всей своей семьей. Я сама занималась их похоронами.
Никита выронил удостоверение.
Старуха провела Легостаева в гостиную и усадила на потертый мягкий диван. Никита узнал, что ее зовут Вероникой. Она много лет работала в семье Павла Бероева и воспитывала всех троих его детей с самого их рождения.
– Может, чаю? – предложила Вероника.
– А вас это не затруднит? – спросил Никита.
– Что вы, что вы, – покачала головой старуха. – В последнее время у нас не слишком много посетителей, так что мы рады каждому гостю.
Она, шаркая ногами, вышла из комнаты – судя по всему, на кухню, так как скоро послышался звук льющейся воды и звон посуды. Никита с любопытством осмотрелся. В комнате царило запустение – сумрак, пыль, облупившиеся стены. Даже странно, что респектабельный особняк президента крупной корпорации изнутри напоминал лачугу. Вряд ли дом мог превратиться в такую развалюху всего за месяц с небольшим. Что-то странное было во всем этом.
Стену напротив занимал гигантский мраморный камин, огороженный чугунной решеткой. Рядом висел большой семейный портрет Бероевых. Глава семейства Павел, седовласый, представительный, чинно восседал в кресле с высокой спинкой. На коленях у него сидела симпатичная
