посмеивался над епископом, но, в конце концов, в его голове осталась только одна мысль: как бы побыстрее найти подходящий предлог, чтобы откланяться. И ко всему прочему Бартоломе вынужден был признать, что, если его преосвященство хотел заморочить своему гостю голову, то ему это с успехом удалось.
Спасение пришло неожиданным и довольно странным образом. В зал быстро вошла, почти вбежала высокая, худощавая девушка.
– Дядюшка, вы обещали мне купить Мавританку! – заявила она безапелляционным тоном человека, которому все позволено.
На Бартоломе она почти не обратила внимания: мало ли монахов отирается в епископском дворце!
– Право, не помню, что я тебе обещал, – промямлил епископ, смущенный присутствием гостя, – то ли гречанку, то ли негритянку…
– Я говорю не о рабынях! – возмутилась девушка. – Мавританка – это гнедая кобыла дона Хосе Риверы!
– Кончита, может быть, мы обсудим этот вопрос позже?
– Но я хочу получить ее сейчас!
– Кончита, дочь моя, я занят… И вообще… не кажется ли тебе, что это слишком?..
– Что слишком?
– Пять дней назад ты выпросила у меня белую лошадку, на прошлой неделе тебе потребовалась игреневая… Завтра тебе захочется вороную, чалую или еще какую-нибудь.
– Мавританка должна стоять в моей конюшне!
Некоторое время Бартоломе с интересом наблюдал эту сцену, чувствуя, что, пожалуй, ему необходимо вмешаться.
– Ваше преосвященство, – сказал он, – может быть, вы представите мне сеньориту?
– Моя до… моя племянница, – пробормотал епископ. – Кончита… Конча. А это брат Себастьян, инквизитор…
То ли Кончита была незнакома с правилами этикета, то ли, пользуясь своим привилегированным положением в доме епископа, полностью их игнорировала, чем доставляла любящему «дядюшке» немало хлопот.
– Ах, вот оно что, – задумчиво произнесла она, – отец-инквизитор, – и теперь уже посмотрела на Бартоломе с нескрываемым интересом.
В свою очередь, он тоже беззастенчиво разглядывал «племянницу» епископа. У нее были довольно красивые, правильные черты лица, напоминавшие черты римских статуй, однако для женщины она была, пожалуй, слишком высокой и угловатой.
Уже по одному ее взгляду Бартоломе понял, что произвел впечатление, однако у него не было ни малейшего желания продолжать беседу ни с епископом, ни с кем-либо из его семейства.
– Я вижу, ваше преосвященство, вам нужно срочно поговорить со своей племянницей, – сказал он. – Меня же призывают дела, я должен идти. Однако, ваше преосвященство, я надеюсь, мы с вами увидимся через два дня в здании трибунала и там обсудим все вопросы более подробно.
– Конечно, – уныло согласился епископ.
– Симпатичный инквизитор, – заметила Кончита, глядя вслед Бартоломе.
– Кончита! – нахмурил брови Карранса. –
