надеялся сделать быстрый снимок какого-нибудь вещественного доказательства: женской обуви, которую позже можно было бы отследить по фото сегодняшнего мероприятия – чего угодно. Но сначала мне нужно было попасть внутрь.
– Да, сэр. Пожалуйста, позвольте поставить их куда-нибудь, – сказал я, уже медленно пробираясь в дверь. Мой акцент звучал оскорбительно для моих собственных ушей, но я знал, что Тедди это не насторожит. Большинство жителей Запада, посещавших Гонконг, говорили со мной на медленном, громком английском, предполагая, что я их едва понимаю. Это предположение заставляло людей ослаблять бдительность, недооценивая меня.
– Нет-нет, давай я возьму, – сказал Тедди, протягивая руку за цветами.
Я обошел его.
– Нет, сэр. Букет очень тяжелый и хрупкий. Очень редкие цветы из древних тропических лесов. Вы можете их поломать, – мне нравится, как звучит слово «древний» с деланным азиатским акцентом.
Я рванулся вперед, едва не сбив Тедди с ног разлапистыми листьями. Я не знал, куда иду, пытаясь найти хоть какое-то место для этой штуки. Как и ожидалось, пентхаус был огромен, с окнами на всю стену, демонстрирующими ослепительный горизонт. Повернувшись поставить цветы на тумбу, я едва не рухнул лицом вниз, увидев Селесту Цзян, сидящую на соседнем диване. Одетую в безразмерную футболку, пьющую воду из стакана. Гламурную, спокойную и смертельно сексуальную.
Матерь божья. Это было лучше, чем я мог себе представить. Я скользнул рукой в букет, нащупывая телефон. У меня оставалось секунд пять, прежде чем все это начнет выглядеть подозрительно.
Тедди подошел ко мне сзади, и, когда я поднял взгляд, я увидел собственное отражение в огромном зеркале. А также Тедди Слейда, стоящего за букетом, и Селесту Цзян, сидящую на диване.
Мой телефон поднялся, и я сделал серию фото.
– Ладно, тебе пора, – с гневом объявил Тедди. Прежде чем уйти, я глянул на Селесту и заметил ошеломление на ее лице.
Я сунул телефон в карман, и Селеста это заметила. Ее взгляд из-под тяжелых век скользнул вниз, к моей руке, уголок рта приподнялся.
– Ты понимаешь, что этим фото разрушишь много жизней? – выражение ее лица осталось нейтральным, слова прозвучали тихо и неспешно.
На меня кричали, гонялись по улицам, но это был первый раз, когда кто-то посмотрел мне в глаза и сказал нечто настолько… прямолинейное. Просила ли она не публиковать фото?
Но затем передо мной оказался уже Тедди, и я выскочил оттуда.
– Хорошего вечера, мистер и миссис!
Дверь за мной с силой захлопнулась, и мое сердце стучало в ушах, когда я подхватил с пола пиджак и ринулся к лифтам.
Вы сами разрушили свои жизни, Селеста.
Глава пятая
Лаки
– Сегодня сразу в постель. У тебя только день на репетицию перед вылетом в Лос-Анджелес, – суетилась Джи Йон, убирая гостиничный номер. Джозеф ушел, я переодевалась в пижаму.
– Да-да, –
