высшего ранга. Клирик, однако, на дерзость Гаттака не обратил никакого внимания, равно как и на его вопрос. Он медленно перевел взгляд на служителя, покорно стоявшего на коленях и, не глядя на молодых прихожан, спросил:
– В какой связи вы находитесь с этим человеком?
Корра тихонько пихнула Гаттака в спину, давая понять, что им не следует идти на открытую конфронтацию со служителями черного клириктората. Гаттак и сам это понимал. По легенде, которой он обязан был придерживаться всегда, он всего лишь научный сотрудник в научно-исследовательском институте.
– Служитель Леонид – мой духовный отец, – спокойно ответил разведчик.
– И ваш? – клирик резко поднял голову и посмотрел на Корру. Та покачала головой.
– Мы с Гаттаком только поженились, – тихо произнесла она. – Прежде я не видела этого человека. У нас с мужем сегодня первая совместная исповедь, и служитель Леонид любезно предоставил нам свою личную исповедальню.
– Как давно вы знакомы? – вопрос был уже адресован Гаттаку.
– С Коррой мы познакомились полгода назад, когда…
– Я не о вашей супруге, – спокойно перебил Гаттака клирик Фаэттон, хотя все поняли, что парень ломает комедию.
– Три месяца назад.
– Как познакомились?
– Пришел на службу, просил духовного участия.
– И как вам?
– Простите, что? – не понял Гаттак.
– Участие. Духовное. Как вам оно?
– Служитель Леонид – один из самых грамотных проповедников из всех, что я знаю.
– И много вы таких проповедников знаете? – что-то в этом «таких» Гаттаку не понравилось. В этом слове слышалось обвинение.
– Немало, я часто менял место жительства, – Гаттак и сам не понял, зачем соврал. В его жизни, по сути, было лишь трое знакомых проповедников желтого порядка, и двое из них были штатными капелланами разведшколы и части, где он служил кандидатом.
– Вы беседовали с этим человеком на отвлеченные темы?
– Что вы имеете в виду?
– Вы обсуждали небогословские темы?
– Нет.
– Вы молоды. Вам не больше двадцати на вид. И вы уже научный сотрудник?
– Мы попали в институт по распределению.
– Должно быть, вашими судьбами распоряжаются особые люди.
– Нашими судьбами распоряжается лишь Великий Бор. Все остальные люди – лишь его орудия.
Клирик задумался.
– Вы правы, молодой человек. Я наведу о вас справки, – клирик показал пальцем на их форменную одежду, висевшую в прихожей. – Вы свободны.
– В чем обвиняют служителя Леонида? – вопрос Гаттака заставил генерального клирика вновь обернуться.
– Вы же в курсе, молодой человек, мы никого не обвиняем.
