не смог бы отказаться. Ленин потерпел поражение, и Николай Иванович Бухарин, второй после Ильича теоретик РКП(б), при дружеской поддержке (попустительстве) платонически в него влюбленной младшей сестры вождя Марии Ильиничны Ульяновой обозвал последние статьи вождя «духовной», или же «завещанием». Притом что автор «духовной» на момент ее написания и диктовки, вероятно, искренне считал себя «живее всех живых».
Характерно, что Каменев, будучи человеком крайне порядочным, отошел от Ленина и примкнул к Сталину с Зиновьевым только когда стало окончательно ясно, что дни Ильича как политика сочтены.
Глава 2
«Семерка [сокращена] до пятерки». За фасадом сталинско-зиновьевского единства
Итог «дискуссии» вокруг ленинского «Политического завещания» хорошо известен: Л.Д. Троцкий в очередной раз самоустранился от участия в реализации власти. Как заявил 7 августа 1923 г. И.В. Сталин в письме Г.Е. Зиновьеву, «Троцкий оставил бумагу с просьбой не посылать ему даже протоколов Пол[ит]бюро»[185]. В высказанное генсеком предположение, что Троцкий хотел, «видимо, серьезно отдохнуть», Сталин не верил сам: просто Лев Давидович осознал, что на данном этапе сопротивление товарищам по Политбюро бесполезно.
В последний год биологического существования вождя мировой революции (В.И. Ленин умер 21 января 1924 года) было создано некое подобие «коллективного руководства». При этом из Политбюро ЦК РКП(б) как центра, официально носившего статус «центрального учреждения» партии, власть, как считается, была изъята во фракционную «тройку» И.В. Сталина, Г.Е. Зиновьева и Л.Б. Каменева[186]. Со стороны «тройка» именно так и виделась. По выражению Федора Федоровича Раскольникова, Сталин, Зиновьев и Каменев, «как музыкальное трио… великолепно дополняли друг друга: железная воля Сталина сочеталась с тонким политическим чутьем Зиновьева, уравновешивалась умом и культурой Каменева»[187]. И даже не со стороны. По свидетельству перебежчика Бориса Георгиевича Бажанова, в 1923–1927 гг. технического сотрудника аппарата ЦК РКП(б) – ВКП(б), Политбюро «…решает все важнейшие вопросы управления страной (да и мировой революцией). Оно заседает два-три раза в неделю. На повестке его регулярных заседаний фигурирует добрая сотня вопросов, иногда до 150 (бывают и экстраординарные заседания по отдельным срочным вопросам). Все ведомства и центральные учреждения, ставящие свои вопросы на решение Политбюро, посылают их мне, в секретариат Политбюро. Я их изучаю и составляю проект повестки очередного заседания Политбюро. Но порядок дня заседания Политбюро утверждаю не я. Его утверждает тройка. Тут я неожиданно раскрываю подлинный механизм власти тройки. Накануне заседания Политбюро Зиновьев, Каменев и Сталин собираются, сначала чаще на квартире Зиновьева, потом обычно в кабинете Сталина в ЦК. Официально – для утверждения повестки Политбюро. Никаким уставом или регламентом вопрос об утверждении повестки не предусмотрен. Ее могу утверждать
РКП(б): внутрипартийная борьба в двадцатые годы. М., 2004. С. 138.
Цит. по:
