style="font-size:15px;"> – Чего? – откликнулся из мрака раздражённый мужской голос.
– Бухло осталось?
– На столе пошарь. Может, есть.
Она со стоном поднялась, потопала по ледяному полу, выставив руки вперёд. Врезалась в стол, раздался звон стеклянных бутылок. Суетясь принялась проверять содержимое.
– Блин! Ничерта не видно!
– Свет зажги.
Она нащупала бутылку, внутри которой ещё что-то плескалось. Запрокинула голову, вылила содержимое в рот. Поперхнулась, заматерилась.
– Чего у тебя там?!
– Да сраная водка затекла в нос! И в глаз!
– Так чего ты, как не в себя-то?!
– Да пошёл ты!.. – и она снова налила полный рот водки. Проглотила, давясь. Бухнула бутылку обратно, постояла, облокотясь на столешницу.
– Холодно!
– Опять дверь не закрыла, зуб даю!
– Закрывала я всё!
– Чего орёшь-то с утра?! Без твоего визга паршиво!
– Может, мне вообще уйти?!
– Валяй!
– Ага! Бегу и спотыкаюсь!
Ничего нового не было в этой ссоре. Так и проходило каждое их утро…
8. Оля налила себе чаю. Положила в чашку три кусочка сахара, размешала, побрякивая ложечкой.
В печке потрескивали дрова. Животные с аппетитом уплетали свой завтрак – собаки на полу, кошки на столешнице кухни между плитой и раковиной.
– Кушайте, молодцы вы у меня, – похвалила Оля, – Сейчас вот новости посмотрю, да надо Амура накормить пойти, – сообщила она питомцам свои планы.
Сильный ледяной ветер весь день гонял по улицам мусор. По дороге домой Оля не раз ойкнула, когда мощный боковой порыв качнул машину.
– Как бы Амуровы деликатесы не разлетелись по всему багажнику, – проворчала она, вспоминая большущее ведро отходов.
В качестве гаража она использовала пристройку к дому, давным давно служившую хлевом. Пришлось, разумеется, разломать все перегородки. И, конечно же, гараж не обещал быть тёплым зимой. И всё же. Лучше так, чем бросать дорогущий агрегат, за который ещё платить и платить, прямо под открытым небом.
Грозный, мохнатый и хромой Амур жалобно скулил, и поджимал лапу.
– Что такое? Поранился? – удивилась Оля. Лапа распухла в суставе.
– Ну, взяла сторожа дом охранять!.. А ты старый артритник, оказывается, – она с жалостью посмотрела псу в глаза, – Пойдём в дом. Пойдём, давай, – обычно она его побаивалась, но сейчас сердце сжалось, собака действительно страдала. И Оля, преодолевая трусливую дрожь, отстегнула цепь от ошейника, да повела бедолагу в дом. У двери, постелила древние половики, рядом поставила ведро с отходами.
– На вот, поешь. На сытое пузо быстрей выздоровеешь.
Кошки с подоконников, собаки с дивана с нескрываемым недоверием и ужасом следили за трапезой Амура. Зависть к громадному
