от лобового столкновения с грузовиком, обгоняя по встречке. Стоит ли говорить, что хоронили в закрытом гробу. Помянуть за столом всех собрала его мама. Несмотря на то, что в семье оставался еще старший брат и младшая сестра, она была просто убита горем.
Сидя за столом и уже выпив изрядное количество водки, я задумался об одиночестве и о том, что я никогда не увижу хорошего товарища. Мне стало невыносимо жаль себя, его, его мать… Чувство одиночества сковало мне сердце, и я разрыдался.
Часов в восемь вечера, когда пришло время отправляться по домам, я предложил Ромке зайти ко мне, чтобы продолжить свои воспоминания.
– Конечно, Леш. Не оставлю же я тебя одного в таком подавленном состоянии. Конечно, я пойду с тобой. Я тебя прекрасно понимаю, ведь я тоже не уделял другу должного внимания. А теперь все впустую и уже поздно. Я стал задумываться о завтрашнем дне. А что если…
Ромка замолчал, погрузившись в мысли.
– Давай поднимемся ко мне домой, и ты мне все расскажешь? – я попытался вывести из его из задумчивости.
Мы поднялись в бывшую мою квартиру и расположились на кухне. Выпив рюмку, Ромка продолжил:
– В такие моменты я все больше задумываюсь о том, что было бы круто вернуться назад и изменить очень многое. Я бы жил по- другому. Абсолютно, понимаешь? Я бы не разменивался на мелочи, уделял бы больше внимания своим близким, а не был бы таким эгоистом…
– Как не понять. Взгляни на меня. Я жену потерял. Все я понимаю, только сделать ничего не могу.
– Набей ты ему морду, а, Леш? Может легче станет. Хочешь, я помогу…
– Да… Ты же только что собирался начать жить заново, а все за старое?
Мы рассмеялись. Так мы просидели до позднего вечера, вспоминали, плакали, смеялись. Много чего было вспомнить. Ромка уехал домой, когда на часах было двенадцать ночи. Я сразу же завалился спать.
Мне было о чем подумать перед сном. Пребывая в подавленном состоянии, я все больше понимал, что жизнь катится к чертям. Жена бросила, друзья уходят. Да что же это такое, в конце концов? Мне еще тридцатника нет. Не скрою, я жалел себя. Только по- настоящему чувствуешь одиночество, когда некому утереть твои слезы. Когда за тобой закрывается входная дверь, и ты остаешься один на один с собой, можно понимать это по- разному. Для кого- то это свобода, а для другого то самое одиночество. В себе я еще толком не разобрался. Но мне не нравилось чувствовать себя таким жалким и униженным этой темнотой пустой квартиры. В итоге, мои мысли стали совсем бессвязными и путанными. Вскоре я вырубился.
Ночью мне приснился Сашка. Мы сидели за одним столом.
– Саш, прости меня, что я был тебе плохим другом. – Я продолжал всхлипывать.
– Пойми, Лех, не надо себя ни в чем винить. У каждого свой путь. Ты это пойми для себя.
– Это неправда. Кто кроме меня виноват? У меня есть карьера, но нет семьи. И друзья постепенно
