Пётр покинул Англию и вернулся в Голландию. Здесь его ждали неприятности. Стрелецкие полки, вызванные из Азова в войско М.Г.Ромодановского, проявляли недовольство. Пётр сразу почуял, что смута явно шла из Новодевичьего монастыря, где сидела свергнутая правительница Софья.
Поступили также сведения о распаде антитурецкой коалиции. Резидент в Варшаве Никитин прислал текст грамоты императора Леопольда, в которой сообщалось о мирных предложениях султана, сделанных через английского короля, и предлагалось назначить на мирные переговоры русских представителей. Вена сохраняла видимость приличий: Пётр уже получил от своих агентов шесть документов, которыми обменялись Турция, Австрия, Англия и Голландия по этому вопросу. Когда в марте 1697 года Великое Посольство покидало Москву, европейцы уже начали сговариваться с турками. Россию ставили перед фактом закулисной сделки, чтобы смягчить ей предстоящие переговоры австрийским кесарем.
14 мая на прощальной аудиенции с представителями Генеральных Штатов русские послы Лефорт, Головин и Возницын дали волю своему негодованию и открыто высказали своё отношение к вероломной политике голландцев, на словах заверяющих, что желают русским победы над турками, а на деле тайно посредничавших для заключения с ними сепаратного мира. Голландцы были обескуражены – они были уверены, что их действия покрыты тайной, и потому пытались защищаться. Но русские прямо сослались на перехваченное ими письмо правительства Генеральных Штатов к кесарю Леопольду от 31 марта 1698 года, и голландцы «ничтоже сумняшеся, проглотили шляпу».
Итак, надо было ехать в Вену – может быть, там удастся что-нибудь спасти из-под обломков Священной Лиги. 15 мая Великое Посольство тронулось в путь. По пути царь заехал в Дрезден, но с Августом не встречался. 11 июня посольство въехало в столицу Священной Римской империи. Пётр уже видел, что Австрию в союзе не удержать, а потому и не спешил. Слишком лакомым куском для австрийцев был испанский трон, и слишком заманчивой была возможность сокрушить своего заклятого врага Францию, которая, естественно, тоже ввязалась в борьбу за испанскую корону. Но и в безнадёжной игре нужно было попытаться сделать последние полезные шаги.
19 июня состоялась встреча царя с Леопольдом. Горячность, искренность и неопытность 26-летнего царя столкнулись с высокомерием, осторожностью и лицемерием 58-летнего императора. Царь проиграл. Хитрость и расчет победили энергию и молодой запал. Интересы обоих владык явно были противоположными, беседа велась по пустякам и не выходила за рамки светской куртуазности. Выходя от императора, царь в парке в пруду увидел лодку, запрыгнул в неё и сделал несколько кругов, чтобы восстановить душевное равновесие и сдержать прорывавшийся наружу гнев.
Официальные переговоры ещё предстояли, но без официальной аудиенции у императора их нельзя было начинать. Нельзя было забывать,
