согласия, у нее же цель скорее обратная. Ее боевой образ – кавайная блонди. Именно он подарил ей массу незабываемых моментов как на милонгах, так и за их пределами.
По результатам техосмотра в зеркале Саша пришла к выводу, что в этот образ она, как и в школьные джинсы, все еще влезает. И настроение сразу заискрилось бенгальским огоньком.
Правда, пока она мылась и вертелась перед зеркалом, на часах мобильника появилась цифра двадцать три. Ехать в Cachirulo уже поздновато, лучше уже сразу в «Вируту». Все дороги все равно ведут туда.
Намарафетилась и в путь.
Желтое такси, улыбчивый дядька-водитель.
– В первый раз в БА? – спросил на ломаном английском.
– В пятый! – бойко отрапортовала она по-испански.
– Ого! – удивился таксист. – Да ты почти местная!
– Можно и так сказать, – улыбнулась Саша.
– А зачем приехала?
– Не знаю, если честно. Раньше всегда приезжала танго танцевать, а теперь просто захотелось.
– Танго? – удивился таксист, – Это ж для стариков, вроде меня. Молодежь танцует сальсу или кумбию.
– Так получилось, – пожала плечами Саша.
Она и сама теперь не знала, почему из всего многообразия способов сублимации горизонтального желания выбрала именно этот. Говорить напыщенные и затасканные фразы про то, что танго само ее выбрало, она не стала.
Остаток поездки водитель был молчалив. Лишь изредка ругал на люмфардо9 вполголоса коллег по цеху и правительство.
Саша восприняла это как знак того, что для него она больше не туристка, с которой не стыдно содрать пару лишних песо, а своя – приятное чувство.
«Вирута» не изменилась с момента последней встречи. Саше казалось, что она могла бы пройти между столиков с завязанными глазами. Впрочем, тут было так темно, что в повязке на глазах не было нужды.
Она заняла предложенное распорядителем место, заказала бокал каберне-совиньон и принялась изучать обстановку.
Время наплыва выживших со всех городских милонг еще не пришло10, и на танцполе властвовали фрики – невнятного вида доходяги, именовавшие отсутствие мастерства «новым стилем». Они с трудом держались на ногах от фернета и плохой техники, но выделывали ногами партнерш всякие заковыристые кренделя.
Саша не пошла бы с такими плясать, будь они последними партнерами во всей Аргентине – она слишком давно в танго, чтобы позволить использовать себя в качестве метательного снаряда или танго-груши.
Многие из них, к слову, и впрямь походили на груши: милая, в силу молодости, мордаха, дряблые, словно студень, ручки, животик, кокетливо торчащий из-под маечки, ножки с попой – что пирожки сдобные. С ходу видно, что ножки эти не утруждали себя многочасовой шлифовкой танцевальной техники.
Саша по опыту знала, что смотрится эта сдоба аппетитно ровно до той
Аргентинский вариант «фени», криминальный жаргон.
На милонге La Viruta после определенного часа бесплатный вход, и многие приходят сюда после других милонг плясать до утра.
