испугалась за сына. Тот, не моргая, застыв, следил за выступающим, а потом тихо, но уверенно сказал: «Я так тоже смогу».
– «Конечно, сможешь, сыночек, но потом, в другой раз!» – сказала Марина Алексеевна.
– «Нет, не в другой, сейчас!» – уверенно ответил Василий.
Марина Алексеевна всполошилась: «Не смей, ты не репетировал в другом темпе, ты ошибешься и вылетишь с первого тура».
Взгляд Васи стал стеклянным и больше он ничего не сказал, но выйдя на сцену, он не стал играть в том темпе, который взял его коллега, он сыграл даже быстрее него. Сыграл без единой помарки, сыграл виртуозно, и стал победителем того конкурса. А потом и многих других.
Но другие мама вспомнить не успела, так как Вася закончил играть, встал из-за инструмента и грустно сказал:
– А теперь поехали. Вернусь и опять буду разучивать.
Марина Алексеевна, которая так резко была выдернута из своих воспоминаний, встала, чмокнула сына в макушку и быстро засобиралась, приговаривая:
– Вот и хорошо, позанимаешься там и руки заодно отдохнут, а то с твоим рвением так и руки недолго переиграть.
По дороге они ни о чем не разговаривали. Марина Алексеевна хорошо знала это состояние сына, когда он уходил в себя, в свой музыкальный мир. В метро он закрывал глаза, клал руки на колени и продолжал репетировать, и для этого ему не нужен был ни инструмент, ни что-то еще, только, чтобы мама ему не мешала. Мама и не мешала, она думала о том, что за ребенок ей достался? Многие авторитетные музыканты называли его гением и вундеркиндом. Многие пророчили ему большое музыкальное будущее и славу. А Марине Алексеевне от всего этого было не по себе и немного страшно. Она, конечно же, понимала, что сын ее отличается от других детей, что у него есть божий дар, который дается немногим, но и плата, за этот бесценный подарок может быть очень высока.
Как-то сын сказал ей, что удовольствие от жизни он получает только тогда, когда у него есть возможность играть или сочинять музыку, и больше ему ничего не надо, что в музыке вся его жизнь.
Не спеша они подошли к двери театральной студии, Вася по-прежнему был в «своем мире».
– Васютка, пришли, – сказала тихонечко мама. Сын посмотрел на нее бессмысленным взглядом.
– Куда пришли?
– Так на занятия же!
– Ах, да…– рассеянно протянул Вася и опять неуверенно переступил порог студии.
Там было всё так, как и в прошлый раз. Шум, гам, суета. Вася спросил у мамы:
– И как я к этому могу привыкнуть? И зачем мне привыкать, мам?
– Иди, переодевайся, мы договорились. Месяц! А потом тебе может и понравится. Театр – это ведь тоже искусство, творчество. Как сказала Арина Владимировна – элемент самовыражения.
– Глупость, ма, я сполна могу самовыразиться в музыке, там у меня кое-что получается, а здесь… и Вася обвел глазами помещение, – у меня не получается ничего, ровным счетом ничего.
Вася переоделся для занятий и также, смущаясь, как и в прошлое
