делать, Стасик, а? Что делать-то?
Мне было совсем не жаль малолетку. Мне никого было не жаль. В том числе и себя. Но на этот раз молчать я не стал, сам не знаю почему. Я разлепил губы и выдавил из себя первые за множество лет слова:
– Пусть только попробует, гнида.
Артем Головин, 36 лет, Печатники, Москва, старший группы Лиса-4 поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт», позывной Леший
Рослая, чернявая шарлатанка листала фотографии из собранной операми стопки на манер цыганской гадалки, тасующей карточную колоду.
– Вот он. ― Чернявая прекратила наконец тасовать и щелчком запустила по столешнице выдернутый из стопки снимок.
С фотки недобро глядел на меня лопоухий и лупоглазый урод, похожий на обиженную, недовольную жизнью обезьяну. «Станислав Белов, ― прочитал я на обороте. ― Филиал № 3 психлечебницы № 13, Волжский бульвар 27, Некрасовка, Москва».
– Красавец. ― Я поднялся на ноги. ― Сколько с меня?
– Нисколько, уже уплачено. Вы ведь мне не верите?
– Ни на грош, ― признался я.
– Напрасно.
Я не стал спорить и убрался вон. Я на самом деле ничуть ей не верил, но данное слово следовало держать, и я погнал джип в Некрасовку. Разыскал местного участкового, сдоил с него информацию. Час спустя я поделился ею с напарниками.
– Станислав Иванович Белов, восемнадцати лет от роду. Проживает с матерью, отчимом и младшей сестрой. Отец осужден на пожизненное за тройное убийство с отягчающими. Мать мотала два срока за воровство. Отчим тоже та еще сука, клейма ставить негде. Выдающаяся, в общем, семейка. Сестрица только не при делах. Надо понимать, молодая еще, потом наверстает.
– А сам он? ― осведомился Старик.
– Вот насчет самого информации почти нет. Страдает аутизмом и латентной шизофренией. Полгода провел в лечебнице, потом выписали. День-деньской сидит взаперти, в четырех стенах. Чем занимается, неизвестно.
– Это как раз известно, ― выпалила Сибирячка. ― Детей мучает.
Я крякнул с досады.
– Пока не пойман, не вор. Значит, так: Тамара, возьмешь мое корыто и вместе с Настюхой дуйте на объект. Чтобы к утру были на месте! Поляну ту с пнем найдете?
Томка кивнула.
– Не волнуйся, найдем.
– Хорошо. Как прибудете, кинете смс, мы со Стариком сразу начнем. И это… поосторожнее там.
– Что ж так? ― не удержалась от сарказма Настя. ― Чего осторожничать, если все это бред сумасшедшего? Ты же в бесовщину не веришь.
Я помолчал. Затем признался:
– Не верю. В бесовщину нет. Но я верю в чудеса. В то, что они случаются. Иногда, крайне редко, но бывают.
Анастасия Юденич, 20 лет, общежитие МСГУ, Ярославское шоссе, Москва, студентка второго курса
Меня колотило дрожью с самого утра. Стояло тихое, ласковое бабье лето, и лес был спокойным и строгим, и мягко стелилась под
