решила стать опекуном ее девочек. А как иначе? Ведь все, что Анастасия делала, она делала ради них. И Лиза не могла предать память подруги.
Ирина Николаевна изначально была категорически против, и ее можно было понять, но со временем привязалась к девчонкам и уже оберегала как своих. Елизавета тоже поняла, что не мыслит без них своего существования. Конечно, от нее требовалось много физических, а главное – моральных сил. Но к Лизе девочки пошли с удовольствием. Во-первых, их страшил детский дом, а во-вторых, она не была для них совсем чужим человеком, все-таки они ее знали и даже любили с ней играть, когда Лиза приходила в гости к Насте. Так Елизавета в возрасте двадцати трех лет стала опекуном сразу двоих детей.
Денег семье понадобилось еще больше, но «челночить» Лиза больше не могла – не хотела рисковать собой, чтобы снова не оставить детей сиротами, да и мама ее, понятное дело, была категорически против. Надо было искать другие источники дохода. И она нашла, вернее, ее нашли. Причем этот способ добывания денег был еще более опасный, но по крайней мере теперь все зависело только от нее самой.
В одном спортивном клубе после тренировки к ней подошел мужчина весьма представительной внешности и с внушительными бицепсами, которые не мог скрыть даже строгий классический костюм, и представился Александром Владимировичем – директором гильдии каскадеров России.
– У меня к вам предложение, – сказал он и повел Елизавету в ближайшее кооперативное кафе, которые росли тогда везде как на дрожжах. – Страшное и интересное время наступило, – сказал Александр Владимирович, глядя на Лизу из-под кустистых бровей.
– В смысле? – спросила она, заказывая себе салат и сок.
– Момент, когда одновременно один человек в комнате умирает, а другой на его глазах рождается… Но того человека, который умирает, все знают, а вот кто вырастет из родившегося – доктор наук или киллер – еще не известно. Страна – мощная, победившая всех и все вокруг, – исчезла. Оказалась гнилой и неправильной. И не очень хорошие люди побежали в разные стороны, оказываясь везде первыми и задавая другим неправильный ритм жизни и не те ценности. Но надо выживать, суетиться. Рухнуло все, в том числе и наши хорошие, добрые фильмы, горячо любимые комедии и патриотически настраивающие фильмы – про любовь, про настоящую дружбу. А сейчас эротика хлынула на экраны, – говорил ей Александр Владимирович, а Лиза почему-то слушала его, открыв рот, словно сама не жила в этой стране и не знала всего этого. Он как-то сразу задавил ее энергетикой, словно был этаким учителем, которого надо слушать беспрекословно.
– Сейчас очень много трюковых сцен в кино. И мои ребята-каскадеры очень хорошо там пристроились. Рисковать, конечно, приходится, не без этого… Но кому сейчас легко? Зато деньги бешеные. А тут проблемка нарисовалась. В каждом таком кино есть женская роль. Как без любви-то? – Александр Владимирович впервые улыбнулся и скользнул своими масляными
