не знаю, что теперь делать, – я сокрушенно покачал головой. – Во что я превращаюсь? Боже… Только не это…
Слушая меня, Мия сконцентрировалась на фигурке кролика в ладони.
– Успокойся. И осознай себя, как инструмент, которым ты можешь и должен управлять, – ответила она. – Поверь, так будет легче.
– Ты тоже проходила через такое?
– Да. Мне никто не подсказывал, были ошибки и глубокое отчаяние. Но пришлось научиться.
Оглядев Мию, сгорбленно сидящую на краю кресла, я спросил:
– Скажи, что у вас с Валентином? Вас что-то связывает? Ты его знаешь? Я слышал ваш разговор.
– Он знает меня, – обреченно ответила Мия.
В этот момент в дверь стукнули, и появился Януш с ребятами. Они ввалились в мою комнату гурьбой и в нерешительности остановились, глядя на нас.
– Там такой погром! – начал Ян, указывая в сторону коридора, откуда мы пришли. – Рабочие убирают обломки и стекла, как будто землетрясение прошло. Вы не слышали грохот?
Мне пришлось сознаться:
– Это сделал я.
– Как это ты? – растерянно переспросил Леон.
Януш присвистнул, почесав затылок, а Эвелин юркнула ко мне на кровать, заглядывая в лицо, и восторженно прошептала:
– Всегда знала, что ты особенный.
Серафим грустно вздохнул, бросив взгляд на свою пассию, льнувшую ко мне, и добавил:
– У тебя появилась сила?
– Да, – кивнул я, осторожно освобождаясь от рук Эвы. – Ощущение, что она всегда во мне была, только в спящем режиме.
– Что же активировало ее? – озадаченно спросил Леон, поправив очки.
Я глянул на Мию, размышляя, говорить ли о моем приключении в закрытую зону, но тут в комнату вошел Роберт Кински, врач института, и пригласил меня для срочной сдачи анализов и показателей. За Робертом вошел Антон, перекидывая через палец брелок, он кивком вызвал Мию, которая будто знала, что за ней пришли.
Мы последовали за провожатыми, молча и как-то обреченно, а когда наши дороги разошлись в разные отделения, я оглянулся на Мию, она тоже бросила на меня тоскливый взгляд, не свойственный ее натуре. И мне это не понравилось.
В зале лаборатории у меня снимали показания головного мозга и всей вегетативной системы, как мне пояснили. Там же находился Федор, он выполнял главную работу, видимо, его деятельность была выше, чем у простых лаборантов. Мужчина невозмутимо развешивал, а затем снимал с моего тела сеть проводов и присосок и ни разу не выдал себя взглядом или словом. Валентин стоял за стеклянной стеной, как и в первый раз, наблюдая за процессом, а я напряженно думал, куда приведет вся эта ситуация.
Я менялся. Ощущение перемен стало тревожным, ведь то, что рождалось во мне, было чужеродным. Последний случай напугал меня самого. Что за разрушительную силу таило мое естество? Откуда она взялась? Чего ждет мой родственник?
