просто раздражает.
Он хочет сказать, со своей стороны, что жизнь здесь, на его вкус, слишком спокойна, слишком лишена взлетов и падений, драмы и напряжения, – слишком похожа, вообще-то, на музыку из радиоприемника. Anodina – так это, кажется, будет по-испански?
Он вспоминает, как спросил однажды у Альваро, почему по радио не бывает новостей. «Новостей о чем?» – уточнил Альваро. «О том, что происходит в мире», – ответил он. «Ой, – сказал Альваро, – а что-то происходит?» Как и прежде, он заподозрил иронию. Но нет, нисколько.
Альваро не применяет иронию. Элена тоже. Элена – интеллигентная женщина, но она не видит в мире двойственности, никакой разницы между тем, чем вещи кажутся, и тем, что они есть. Интеллигентная и к тому же милая женщина, которая из скуднейших материалов – шитья, уроков музыки, домашних дел – собрала себе новую жизнь, жизнь, в которой, как она утверждает, – справедливо ли? – всего хватает. То же и с Альваро и грузчиками: у них нет тайных желаний, которые он мог бы уловить, нет нужды в другой жизни. Он один – исключение, неудовлетворенный, белая ворона. Что с ним не так? Это, как говорит Элена, просто старый способ мышления и чувствования, что еще не отмер в нем, но уже корчится в последних судорогах?
Всему здесь не хватает положенного веса – вот что он хотел бы в конце концов сказать Элене. Музыке, которую мы слышим, не хватает веса. Нашим занятиям любовью не хватает веса. Нашей пище, нашей унылой диете из хлеба, не хватает вещественности – не хватает вещественности животной плоти, со всей тяжестью кровопролития и жертвы, стоящей за ней. Самым словам нашим не хватает веса, эти испанские слова – они не от души.
Музыка подходит к изящному завершению. Он встает.
– Мне пора, – говорит он. – Помнишь, как ты недавно сказала мне, что не страдаешь воспоминаниями.
– Да?
– Да, сказала. Когда мы смотрели футбол в парке. Так вот, я – не как ты. Я страдаю воспоминаниями – или их тенями. Я знаю, мы все должны быть очищены, попав сюда, это правда, и у меня самого репертуар небогат. Но тени все равно не уходят. От этого я и страдаю. Только слово «страдать» я не применяю. Я держусь за них – за эти тени.
– Это хорошо, – говорит Элена. – Всякие люди бывают.
Фидель и Давид вбегают в комнату, они раскраснелись и пышут жизнью.
– У нас есть печенье? – спрашивает Фидель.
– В банке на буфете, – говорит Элена.
Мальчики исчезают в кухне.
– Вам хорошо? – кричит Элена.
– Угу, – говорит Фидель.
– Это хорошо, – говорит Элена.
Глава 9
– Как продвигаются занятия музыкой? – спрашивает он у мальчика. – Тебе нравится?
– Угу. Знаешь, что? Когда Фидель вырастет, он собирается купить
