событий и итоговым выбором оптимального. У нас получится. Вероятность – шестьдесят девять и три десятых процента…
Сечень. Зима.
Медцентр представительства Великой Помпилии.
Подвальное помещение, композитная дверь надежно заперта изнутри. На крышке двухместной ванны загорается зеленый индикатор. Крышка трескается посередине, ее половинки скользят вниз вдоль бортов. Из ванны восстают двое живых мертвецов – синевато-желтушных, в потеках плесени куим-сё.
– Да, теперь я понимаю. Поиск решения нельзя было откладывать…
Голый или одетый, Крисп больше не стесняется. Из ящика двухтумбового стола он извлекает сигару, прикуривает, с наслаждением выпускает в потолок струю сизого дыма.
– Расчеты показывали: один на один легче прийти к взаимопониманию…
Гематр устраивается в кресле, пачкая его плесенью, забрасывает ногу за ногу. Плевать хотел Яффе на регулировки кресла и свою больную спину. Кресло под аламом недовольно шевелится.
– Один на один, – повторяет Крисп.
– Да.
– Так, словно в Ойкумене никого нет, кроме гематров и помпилианцев?
– Да, так.
Стены растворяются. Исчезают ванна, стол. Остаются гематр и помпилианец, нагие как при рождении, с глазу на глаз в черной бездне космоса. Софиты звезд высвечивают двух исполинов. Далеко-далеко, на окраине бытия, скучает ангел с трубой. Он бы затрубил, да рот ангела заклеен липкой лентой.
– Ойкумена ничего не узнает о пассажирских коллантах.
– Согласен. Их не существует.
Рой светлячков гаснет во тьме. Мрака во Вселенной становится чуточку больше.
– Ойкумена не узнает о том, что коллантарий может противостоять клеймению.
– Разумеется.
– Коллант-программа империи продолжится.
Редкие искорки снуют меж планетами. Сопровождают корабли, охраняя от фагов, летят куда-то по делам. Количество искорок растет – медленно, очень медленно. Света это не прибавляет.
– Раса Гематр будет в ней участвовать. В том числе и неофициально.
– Колланты, которых нет.
– Только для особых, очень нужных пассажиров.
– Пассажиры – гематры, и никто другой?
– Да. Никто другой.
– Квоты, – Крисп выдыхает целую очередь дымных колец. Достигая алама, каждое кольцо распадается на двадцать призраков: декурия помпилианцев с десятью яйцеголовыми дикарями на поводках. Призраки опускаются в подставленную ладонь гематра. По мановению другой руки вокруг Яффе возникают звездные системы с планетами гематров.
Тишри, Элул, Нисан, Таммуз…
Яффе стряхивает коллантариев на планеты, словно капли с ладони. Меж шариками, окутанными
