Самые важные и конфиденциальные материалы в конверте с надписью “Васко” отправились на стеллаж. Когда придет время, он сообразит, что с ними делать. Я не поддалась искушению заглянуть в них – не хотелось рисковать, вдруг я углублюсь в содержание или начну перебирать чудесные воспоминания, которые ослабят мою решимость покончить со всем раз и навсегда.
Самая символичная часть уборки: снять со стен фотографии. На них – наши путешествия и партнеры на местах. Я с ними. Я с Васко. В форме. Живая. Пусть делают с этими фото, что хотят. Меня это больше не касается. По крайней мере, они больше не будут натыкаться на мое лицо, заходя в эту комнату. Я превратилась в режиссера своего исчезновения. Стирала себя из их воспоминаний. Мое тело среагировало на это по-своему. Навалились боль и тошнота, с которыми я не могла справиться. Организм противился моему намерению. Но ему не победить. Не сейчас. Еще не сейчас.
– Что ты делаешь, Мадлен? – спросил Васко. Я не заметила, как он оказался рядом.
Зажмурившись, я глубоко вдыхала и выдыхала, чтобы прийти в себя. Только бы он не догадался, как мне плохо.
– Освобождаю кабинет, – с вызовом ответила я.
Он удивленно и недовольно нахмурился.
– С какой стати?
Я отрешенно ухмыльнулась.
– Я ухожу.
– Нет! – выкрикнул он.
Мне вдруг стало жарко, накатило изнеможение.
Я рухнула в кресло.
– Нельзя так долго держать в кладовке твою новую компаньонку, – устало объяснила я.
– Нашу новую компаньонку!
– Васко, прекрати, пожалуйста. Она твоя компаньонка, а не моя.
Его лицо исказилось.
– Никаких “пожалуйста”! Ты не уйдешь! Я не позволю тебе! Это твой кабинет. Никто, кроме тебя, никогда не займет его.
Он схватил мои аккуратные стопки документов и раскидал их по столу. Вскрыл адресованный ему конверт. Листки разлетелись по кабинету. Включил мой компьютер. Порылся в корзине, вытащил и распрямил бумаги, смятые в комки несколько минут назад. Я позволила ему сорваться, никак не реагируя. Он вправе избавиться от груза, давившего на его плечи. Моя заместительница – отличная специалистка, но на меня не похожа. Ему придется научиться работать по-другому. Но пока я здесь, и он, как привык это делать, с увлечением рассказывал мне обо всем, что происходит в агентстве, и интересовался моим мнением. Васко терял свои профессиональные ориентиры, а ведь он привык все контролировать, полагаясь при этом на то, что я всегда буду рядом. Как тут не вспомнить и о самой большой ответственности, которую ему предстояло нести. Я имею в виду нашу дочь. Как же ему, наверное, страшно очутиться один на один с ней и делать все, чтобы помочь ей справиться с моим уходом. Звучит ужасно, но мое положение комфортнее, чем его. Скоро у меня не останется никаких забот. И напротив, мужчина, которого я люблю, согнется под их тяжестью. Я даже представить себе не могла ураган, который обрушится на него.
Когда
