становится катастрофически жарко. Так, что приходится снять пиджак и повесить его на спинку кресла.
– Артем Борисович, Егор Борисович, – обращаюсь к мужчинам, немного приходя в себя, – у вас для нас новости?
– Да, Юлия Георгиевна, – спокойно говорит Артем и обводит персонал взглядом. – С сегодняшнего дня вы вступаете в мое полное подчинение, – говорит, как если бы сообщал мне о повышении зарплаты втрое. Смотрит прямо на меня, так что у меня не остается ни малейшего сомнения, о каком именно подчинении он говорит.
– Хорошо, – киваю я. – А вы, Егор Борисович? Разве не должны сообщать о подчинении другой половине сотрудников?
Он кривится, но все же растягивает рот в улыбке. Получается какой-то оскал, честное слово, но, смотря на большую половину собравшихся, это замечаю только я.
– Мы с Артемом по очереди будем контролировать обе половины, поэтому по факту у вас два начальника, в подчинение которых вы вступаете.
И вроде бы рассказывает всем, но при этом смотрит прямо на меня, будто и не о работе вовсе говорит, а о личном подчинении. А с его уверенностью я не сомневаюсь – именно это он и имеет в виду.
Их присутствие волнует меня, и я никак не могу сосредоточиться и нормально провести собрание. Все время запинаюсь и опасливо посматриваю в сторону парней, убеждаясь, что они на достаточном от меня расстоянии. Я полностью погружаюсь в совещание, поэтому на пару минут забываю о мужчинах и о том, что они здесь есть. Как выясняется через пять минут – зря. Я теряю их из виду, а когда понимаю, где они, уже поздно.
Они стоят по обе стороны от меня. Удивляюсь их поведению, потому что, казалось, они должны держать субординацию и ни в коем случае не нарушать границы личного пространства на людях, но когда моей поясницы касается горячая ладонь, я понимаю, что им плевать на мнение подчиненных.
Я хочу провести полноценную планерку, но когда рука на моей спине начинает блуждать, я забываю об этом и быстро рассказываю о графиках на ближайшую неделю:
– Всем всё понятно?
– Да, Юлия Георгиевна, – почти хором отвечают сотрудники.
– Отлично. Все свободны, – улыбаюсь и жду, когда все покинут помещение, после чего отхожу от парней, разворачиваюсь и говорю: – Кто вам дал право трогать меня?
– Нам нужно поговорить, – настаивает Егор. – Наедине, – поворачивается к брату и приподнимает бровь. Позволишь?
– Только если ты расскажешь то, что должен.
Я закатываю глаза, лезу в сумочку в поисках подаренного вчера айфона и, когда не нахожу его, мысленно чертыхаюсь. Такой момент для возврата утерян!
– Всего доброго, – говорю я и двигаюсь на выход, но мужчины закрывают дверь прямо перед моим носом.
– Нам нужно поговорить, – настаивает Егор.
– Вам нужно поговорить, – как попугай повторяю я. – Мне не нужно. Если у вас есть что сказать –
