вещи, – спокойно отвечаю я, таща один чемодан и сумку в свою комнату. К счастью, они на колесиках, так что дается мне это с легкостью.
– Собирайся скорее и буди ребенка, – нетерпеливо требует он.
– В смысле буди? Его нельзя будить! – возмущаюсь я.
– Почему это? – хмурится Нурлан.
– Да потому что он потом будет недовольный! Тебе что, не хватает его капризов?
– И что делать?
– Будем надеяться, что сам встанет. А пока сделаем фото без него. Кстати, а как ты объяснишь наличие подобных фотографий? Будет довольно странно, что у нас есть совместные фото, сделанные дома. Кто нас снимал?
– Я это уже обдумал. Фотограф будет снимать на камеру, а родителям скажем, что снимали друзья, ну или друг, что был в гостях.
– Твоя продуманность жутко пугает, – качаю я головой, прежде чем скрыться в своей комнате.
Тихонько разбираю вещи, чтобы не разбудить малыша, на которого так и тянет накинуться с поцелуями. Что ни говори, а я жуть как по нему соскучилась за то время, что не видела. Хочется его потискать, послушать безудержный смех. Насладиться тем, что не только я скучала.
Останавливаю свой выбор на вязаном платье по колено красивого мятного цвета, с ремнем в виде широкого корсета, обвивающем талию. Собираю волосы в легкомысленный пучок с помощью заколки и иду в комнату Нурлана, чтобы подобрать одежду для Рустамчика.
Чего я точно не ожидаю, это того, что застану в ней хозяина комнаты, да еще и в полуголом виде!
Вскрикнув, тут же разворачиваюсь и, сама не понимая как, ударяюсь лбом о закрытую дверь.
– Ауч! – жалобно стону я, не веря в такую несправедливость. Как я только умудрилась?
– Да ты издеваешься… – слышится неверящий бубнеж, а потом крепкие руки обнимают меня за плечи и ведут к кровати. – Тебя что, стучаться не учили?
– Я думала, ты на кухне! – со стоном потираю ушибленное место. – Ты что, всё еще не одет?! – поднимаю на него взгляд и тут же прикрываю глаза ладошкой.
– Уж извини, был занят, наблюдая за твоей попыткой раздолбить себе голову, – язвит он, а я только и думаю, что о кубиках его пресса.
Ну вот как мужчина его возраста может быть таким?! Где дряблость и живот?
– Я накинул рубашку, так что можешь уже открыть глаза. Черт!
– Что? – тут же распахиваю я веки, услышав его ругань.
– Место удара покраснело, надеюсь, не вылезет шишка перед самой фотоссесией, – рассматривает он мой лоб. – Пойду принесу лед.
Тут-то я и понимаю, что он практически обнял меня, пока вел к кровати. И как я это допустила? Чужой мужчина и пальцем не может коснуться женщины… Но он ведь не чужой, верно? Мы как бы женаты…
«Боже, мы женаты!» – набатом бьет в и так пульсирующей голове.
– Просто не буду обращать внимания… – шепчу себе под нос, думая, что без прикосновений точно не добьюсь сближения, на которое рассчитываю.
– На что ты не будешь обращать внимания? –
