с закрытыми глазами и рукой на сердце.
Сима покачала головой, схватила, лежавшие на небольшом столике два кухонных ножа и сильно несколько раз ударила их друг о друга.
Графиня на сцене услышала звон металла и продолжила:
– Ах, это граф!
Сима выбежала на сцену и с чувством воскликнула:
– Меня моя любовь зовёт! – Она подошла к графине, – не виделись мы с вами целый месяц…
По залу пробежал смешок. Капустин за кулисой безмолвно взвыл.
Не обращая внимания на реакцию зала, Сима взяла подругу за руки:
– А вы всё так же хороши, – она на секунду замерла, затем опустилась на колени и скинула с груди доспехи, оставшись в белой окровавленной рубашке.
Графиня бросилась на колени рядом.
– Вы ранены? Вы ранены? Ответьте!
Сима картинно начала падать, протягивая к графине руку.
– Я так люблю тебя, я так к тебе спешил…
Рука обмякла и плавно опустилась. Сима рухнула с сильным грохотом. Шлем с ее головы упал освободив копну непослушных светло русых волос, и покатился по сцене. Графиня ахнула и упала рядом со своим рыцарем.
Юнкер Нерябов в пятом ряду крепко прижал к себе букет и сглотнул слезу.
Зал воодушевленно аплодировал!
– Симочка! Вам в театр! Дорогая моя, только в театр! – Капустин восторженно сжимал ее руку во время поклона, – вас ждет большая сцена!
– Не думаю, – с натянутой улыбкой Сима следила взглядом за высоким статным мужчиной, Василием Александровичем Шереметьевским – ее отцом, который, с подчеркнуто недовольным видом, направлялся к выходу.
Глава 2
Отец никогда не занимался Симиным воспитанием, но был неизменно строг и вечно недоволен своим единственным ребенком. Окружающие небезосновательно считали их отношения холодными и отстранеными. Мать Симы умерла в родах, подарив мужу не долгожданного наследника, а девочку, которую он совсем не ожидал. Василий Александрович, убитый своим горем, считал, что потерял сразу двоих – горячо любимую жену и сына. Бесполезное, ненужное существо, ко всему еще и виноватое в смерти своей матери, он сразу после рождения передал на руки няньке.
Нянька никогда не сюсюкала и не называла свою подопечную, с причитанием в голосе, сиротинушкой, как обычно заведено в таких случаях. Эта, пышущая здоровьем жизнерадостная простая женщина, принявшая все личные невзгоды, в виде смерти мужа и собственного ребенка, с высоко поднятой головой, олицетворяла собой спокойствие и независимость. Она не боялась порой перечить Василию Александровичу, который каждый раз после этого грозился отослать ее обратно в деревню и, в конце концов, так и сделал, заменив сухопарой и сдержанной гувернанткой-англичанкой. Но характер Симы к этому времени уже сформировался. Она переняла от няньки ее непокорство и решительность. Теперь все это определенно мешало в общении с отцом, который требовал беспрекословного повиновения. Естественно, что коса на камень в их отношениях находила часто.
