трекинговых палок, потеряли чувствительность. Осознание, что предстоит пройти еще львиную долю намеченной дистанции, отнимало последние силы.
Превозмогая усталость, я поднялась на самую высокую точку пути – перевал Долма Ла. Согласно Тибетской традиции, достигнув именно этого места, человек обретает возможность начать все с нуля. Белый снег символизирует «чистый лист» – этап, когда прощены ошибки прошлого и дарован еще один шанс стать достойнее, мудрее. Увы, на деле жизнь куда запутаннее красиво сложенной легенды. Боль потерь была слишком сильна, а чудеса не торопились случаться.
Во второй половине дня, когда метель почти полностью скрыла обзор, я добралась до монастыря, где была оборудована база для туристов. Неопрятная приземистая постройка уже виднелась на горизонте. Я старалась идти как можно быстрее, но здание, казалось, было лишь плодом фантазии – настойчивые шаги не приближали к цели. Внезапно я почувствовала резкую боль в ноге и упала, растянувшись посреди тропы, где уже не осталось ни одной живой души – все путники благополучно достигли вожделенного пристанища.
Отчего-то, оказавшись лицом к лицу со снежным покровом, припорошившем землю, я вспомнила о Вайле – городе, подарившем мне жизнь, и почти отобравшем ее. Когда-то я любила снег. Он приносил радость. Но все меняется с течением времени. Характер ожесточается, плюс роняет вертикальную черту и переходит в минус. Теперь меня влекло тепло, обещавшее тот забытый уют, оставшийся в далеком детстве, когда белая перина, осевшая на внешней стороне подоконника, искрилась в свете холодного зимнего солнца, а домашний очаг дарил щемящее ощущение защищенности и надежности. Тогда я не осознавала всей его прелести…
– Помочь? – Уверенный мужской голос оборвал мои мысли. Я не слышала приближавшихся шагов, оттого вопрос, казалось, исходил откуда-то с неба.
– Ногу свело, это пройдет, – с ледяной невозмутимостью отозвалась я, не поднимая глаз. Я привыкла полагаться только на собственные силы. Согласие принять чью-то помощь считала проявлением слабости.
Не обращая внимания на мое очевидное стремление отделаться от непрошеного участия, мужчина опустился на корточки рядом со мной:
– Давно тут сидишь?
– Вовсе нет.
– Пойдем, нужно осмотреть ногу.
Капюшон и шарф скрывали бо́льшую часть его лица. Лишь глаза виднелись отчетливо в обрамлении ресниц, покрытых инеем, словно белой тушью.
«Что за удивительный цвет?! – пронеслось в голове. – То ли лазурный, как океанические волны, то ли грифельно-серый, как грозовые тучи, то ли иссиня-черный – в точности ночное небо. Поразительная смесь оттенков, сосредоточенная на островке радужной оболочки».
– Спасибо, справлюсь сама, – отмахнулась я. По сердцу разлилось щекочущее ощущение стыда: за инфантильное поведение и за физическую слабость.
– Вижу я,
