тереться о края папки.
Наконец мы спустились на парковку, где Рейнер подвёл меня к своей изящной отполированной машине. Наверное, ему ее только доставили из салона или пригнали по его заказу, но выглядела она одновременно дерзко и соблазнительно.
Я никогда не питала любви к машинам, потому что боялась водить. Но при виде такой красотки даже мне захотелось попробовать себя за рулём.
Рейнер любовно погладил ее по крыше и открыл для меня дверь с зеркальным тонированным окном.
– Садись.
Я с благоговением села на пассажирское сиденье и завороженно оглядела расчищенную до ослепительного блеска торпедку, как вдруг подняла взгляд к зеркалу.
На нем висела пара наручников уменьшенного варианта, также начищенных до блеска.
– Ты готова, Агния? – спросил Рейнер, когда завел свою машину.
– К чему? – спросила я пересохшими губами, вновь вспомнив о своих мучениях.
– Получить утешение, – коварно улыбнулся он.
– Да, – я с надеждой взглянула на него. – Пожалуйста. Я больше не могу.
– Учти: сейчас я не хочу с тобой нежничать, – строго сообщил он. – Мне крайне не нравятся такие стервочки как ты. Я искореню это твое лживое проявление. Поэтому в рабочее время я с тобой нежничать не буду. Я буду воспитывать тебя. Жёстко. Пока не сделаю из тебя то, что хочу.
Я немного испугалась его слов. Мне казалось, что он меня оскорбляет. Неужели я такая ужасная в его глазах?
– Мне не нравится твоя надменность, наигранная бравада, давление на сотрудников и контроль, от которого скрипит на зубах. Ты приняла условия спора, так что прими и мое воспитание над тобой, – мужчина свернул с дороги и заехал на маленькую парковку за продуктовым магазином.
– Я не думал, что все настолько запущено, но… – он открыл бардачок и достал оттуда моток красной веревки.
Вау! Он меня свяжет! Но… что насчёт утешения? Его не будет?
– … но я поговорил с Рихардом и составил полностью твой портрет, – закончил он.
Что?! С Рихардом? Он наговорил про меня что-то плохое? Я думала мы с ним хорошо ладим. С ним я всегда была настоящей! А он оказывается говорит про меня что-то плохое?
– Рихард не сказал о тебе ничего плохого, – Рейнер распрямил верёвку. – Но я знаю какие вопросы надо задавать, чтобы составить о человеке полный портрет. И твой портрет совсем неутешительный.
Я совсем стушевалась. У меня было странное ощущения глубокой уязвимости, чувства, что меня предали, и внезапного страха перед Рейнером. Я перестала его понимать.
– Не бойся, – мой Доминант тут же распознал мои эмоции. – Я тебе помогу. Но иногда это может быть больно.
Больно? Он сделает мне больно прямо сейчас? Когда я… в таком беззащитном состоянии?
– Моя красивая страстная прислужница, – Рейнер с особым чувством погладил меня по щеке. – Откройся мне и доверься.
На этот
