еще жив?
– Нет, только мы.
Она быстро взяла себя в руки, подполковник Раиса Насырова. Начальник Седьмого Особого отдела, в течение пары часов полностью переставшего существовать.
– Связь работает. Но никто не отзывается. Никто…
– Может быть, кто-нибудь ушел?
– Нет.
Раиса сказала это так убежденно, что Дмитрий поверил. Атаковали Башенку без предупреждения, никто даже не понял, кто именно открыл огонь. Полицейские кинулись к окнам, надеясь что-то изменить своими «рокотами», но тут ударили пулеметы, со всех сторон. Лейтенант представил себе, как очереди прошивали высокое тонкое здание насквозь, как летело стекло и осколки бетона… Со всех сторон Башенку подсвечивают десятки прожекторов, они постоянно мигают, не позволяя прицелиться в исчезающие слепящие пятна. Наверное, очень красиво. Во всем квартале выключен свет, а вот чуть дальше Москва живет обычной жизнью. Что подумают жители, услышав пальбу?
На экране массивная дверь разлетелась в куски, автоматчики открыли беспорядочный огонь. С легким запозданием снизу долетел неясный гул, потом треск. Дмитрий хрустнул пальцами, прикидывая, кто бы это мог быть. Вряд ли НБ, уж очень неуверенно работают в городе. Скорее пригнали какую-нибудь флотскую команду или вообще обратились к жандармерии.
– Рая, соберись. У нас сейчас остается одна задача: выжить. Слышишь?
– Как? – Женщина обернулась, и Дмитрий увидел в ее глазах спокойную безнадежность.
Конечно, проще всего выскочить в коридор с пистолетом или вообще сделать два шага в сторону окна. Умирать всегда просто, если только прежде ты всю жизнь не играл в совершенно другую игру.
– Не вижу иного способа, как переодеться в форму атакующих и попытаться прорваться. Как в кино.
Насырова некоторое время смотрела на лейтенанта, потом ее губы исказила злая улыбка.
– Не смешно!
– Не смешно, – согласился Дмитрий. – И практически невыполнимо. Но другого способа выжить просто нет, так что придется воспользоваться этим.
– И ты готов попытаться убить кого-то из них, чтобы спастись?!
– Конечно.
Как странно… Этой женщине осталось жить несколько минут, она даже не понимает, за что ее убьют. Но стрелять в своих – нельзя… Как местной полиции еще удается поддерживать порядок? Не иначе, преступность совершенно выродилась. И ведь это лучшие – Седьмой Особый отдел, созданный именно для того, чтобы стрелять, но в чужих, в нелюдей, в убийц. А тут простые симпатичные парни в черной униформе и масках.
– Но ребята ни в чем не виноваты! – выкрикнула Насырова. – Они просто выполняют приказ!
– Они просто хотят убить нас.
– Ты мог бы оказаться на их месте!
– Нет. – Дмитрий покачал головой, одновременно пробуя остроту большого перочинного ножа, обнаруженного в кармане Таги-заде. – Я работаю в другой структуре.
– Отработался! – отрезала
