замешкав,Словно зрелая дама,
безумно она хороша…
Там влюбленный Шопен
промелькнет и растает в тумане,
– Я не думал, мой бог,
что пронзительней может играть.
Только зрелая дама
заманит, полюбит, обманет,
И останется снова,
его усыпив, вдохновлять…
Нас терзало беспечно
жарой небывалою лето,
Мы устали скитаться,
от жажды немой озверев.
Только хмурая осень
в прекрасном узоре сонета
Нам подарит сонату,
спасти от жары нас успев…
Музыка страсти и огня
И Демон, сидящий на склоне горы,
Все слушал и слушал Поэму экстаза.
И жизнь его снова до этой поры
Неслась в поднебесье, и каждая фраза,
И каждая нота была так горька,
Что впору от горя ему задохнуться,
И вдруг проступила иная строка.
Лиловые краски, и он оглянулся,
Над краем обрыва поэт замирал…
Прекрасный, печальный, таких не бывало.
Очнулся, когда Пианист доиграл,
Смеялся и плакал наш Демон устало.
Что это? Поэма Грозы и Огня,
И века начало в преддверье финала.
И смотрят и смотрят они на меня.
И только Поэмы экстаза им мало.
Творцы в этой бездне угрюмых страстей
Жестокого мира едва ли осилят,
И Демон спустился к Тамаре своей,
И крылья беды распростер над Россией.
А там Незнакомка грустна и мила,
Такая небесная или земная,
По углям она в эту пропасть пришла,
И вновь воскресая, и снова сгорая.
Она нет, не ведьма, богиня любви
Все слушала этой симфонии ужас.
И только сгорали, сгорали вдали
Три гения темных, три горестных мужа.
И в пламени этом восстанет мираж.
В печали останется только услада.
До неба подняться и в горечи фраз,
И в ужасе звуков в плену звездопада
Таинственный скрипач
А Паганини за окном
колдует и влечет куда-то,
Там октября немой и злом.
И кажется, что мы крылаты.
Он вдруг спасает от тоски
опять в осеннее ненастье,
И легко рождаются стихи,
и обещают музы счастье.
Что это было в поздний час,
когда его возникла скрипка,
И осень растворился в нас,
как мага темная улыбка.
И забывая про покой,
уходим, музыкой влекомы,
И он уводит за собой,
подальше от тепла и дома.
Пусть эта музыка звучит
и растворяется в тумане,
Она от боли защитит,
она на небеса заманит.
Никкола Чудотворец он
владеет сонною душою.
И осень, как печальный сон,
в его мы музыке откроем.
В бокалах
