style="font-size:15px;"> – А не рано ли? – усомнился Инночкин. – Сами выгонят, и просить не надо. Или есть запасные позиции?
– Нет, но есть мысль их создать.
– Думаешь с финнов царский долг взыскать? – пошутил Костя.
И Рубахин в тон ему:
– Нет, лучше со Штатами поссорю.
– Господи, Соломон! С такими связями и на свободе! Когда ты меня с нашими американскими друзьями сведешь?
– Ну, как-нибудь… Давай в Новый Год в столицу махнем…
– Зря затягиваешь, – строго сказал Инночкин. – Мы бы с америкосами такие дела замутили! Какой-нибудь фонд засобачили – например, в поддержку колыбели человеческой цивилизации Аркаима. Филиал в Челябинске, в Москве офис….
– Ты думаешь, они так глупы? – уныло вздохнул Соломон Венедиктович.
– Совсем неглупые, но тупые, – заверил Костя. – Острить тупых – мое хобби.
– Ладно. Я с ними поговорю, и на Новый Год стрелку забьем.
– А давай за океаном – в Нью-Йорке там, или захудалом каком Чикаго.
– И в столице-матушке нашей ништяк! Вокруг елки попрыгаем, попируем. Они когда водки нарежутся, такие покладистые.
– Мне все ясно – начинаю копить на билет в Первопрестольную.
– Думаю, скоро тебе откладывать не из чего будет, – серьезно заметил Рубахин и перебросил Инночкину через стол злосчастный документ.
Костя, прочитав:
– Что за манера сомневаться в профессионализме наших руководителей?
– Вот-вот, – Соломон был рад, что Инночкин его сразу понял. – Скоро у тебя будет новый директор. А может, ты сам в это кресло метишь?
Приговоренный руководитель подозрительно покосился на подчиненного.
– Предлагаешь уволиться? – насупился Костя. – А дальше что?
– Оставайся. Будешь делать от финнов аборты.
– Насчет абортов не знаю, Соломон Венедиктович, но вот семью кормить надо .…
Помолчали.
Костя первый не выдержал паузы – хмыкнул, кивнув на злосчастный «пергамент»:
– Не боятся изобретатели бандитских ножей оставить предприятие без администрации да еще в самый разгар отопительного сезона.
– Разумно мыслишь, – одобрил Рубахин, вновь превращаясь в самоуверенного руководителя, и принялся излагать свой конгениальный план.
Выглядел он на все сто – прям ГОЭЛРО.
– Слушаю критику, – закончил Рубахин.
– Никаких замечаний!
– Отлично! – улыбнулся Соломон Венедиктович. – Признаться, думал: сочтешь мое предложение сумасшедшим.
– Ну… было дело, только в самом начале, а в итоге – любо!
– Ну, любо, так любо, – Рубахин протянул через стол пятерню. – Значит, вместе до финиша?
– Победного! – Костя с жаром пожал ему руку.
– А финны с финнками в финских банях…..
– … пусть финками
