и вся соль. Он не возлюбил ее лишь из-за того, что она странно себя вела. Она жутко бесила своим присутствием и постоянно мешалась у нас перед лицом.
Не понимаю, что ты в ней нашел…
Я нашел в ней лишь страх, отчаяние и беспокойство. Но причина этих эмоций была отнюдь не из-за «потому что», а все из-за ужасного общества, в которой она и была. Как я это понял? Все просто.
Она одинока.
Боится заговорить.
Ей кажется, что о ней шепчутся люди.
Ответы на мои жалкие вопросы были прямо перед моим носом! Но чтобы собрать все в единое – мне потребовалось почти неделя полных раздумий. И сейчас я могу с уверенностью сказать, что мои вопросы таят гораздо больше тайн, которые могут присниться даже в самом жутком кошмаре. И я боюсь, что находка ответов займет немало времени. Но я сильно постараюсь, чтобы все это закончилось как можно быстрее.
Я раскрыл дверь и вошел в класс. Там меня ждал учитель.
– Здравствуй, Акира, – говорит он.
Необычно, что ко мне первым обращается сэнсэй.
– Здравствуйте, – говорю я, кланяясь.
– Оказывается, твой друг Синдзи сбежал с школы.
– Сбежал? – переспрашиваю я.
– Да, можешь самого его спросить.
Я посмотрел на парту Синдзи. Он сидел на стуле и снова скучал. Может, его мучает совесть или типа того? Но я что-то в этом сильно сомневаюсь.
– Ладно.
Я двинулся к своей парте. Когда я занял ее, на меня равнодушно посмотрел Синдзи. Похоже, он хотел мне что-то сказать, но быстро отказался от этой затеей.
– Если тебе есть что-то сказать – говори, – говорю я с равнодушием. Я, можно считать, стал говорить таким тоном, как говорит мой недолюбливающийся друг.
– Нет, ничего, – говорит он. – Просто я кое-что понял.
Неужели он наконец осознал свои глупые поступки?
– Да ну?
– Я думаю мне не стоит винить человека по первому взгляду. Я думаю, что Сайко нормальная девушка, вот и все.
Его равнодушие меня все-равно бесило. Но, кажется, он говорит чистую правду.
– Прости, Сайко, – говорит он, поворачиваясь к ней. На этот раз она не показывала свой страх. Ей, можно сказать, тоже было плевать, – я был не прав.
– Ничего, – говорит она, и ее тон тоже был слегка презренным, – я не обижаюсь.
– Правда? Тогда ты не запланируешь на меня убийство? – усмехается он.
Но Сайко ему не ответила. Она продолжила свое рисование.
– Можно тебя спросить? – спрашиваю я.
Она подняла на меня голову. Я не мог понять, что она на данный момент чувствует. Радость, грусть, или, может быть, гнев.
– Да, сэмпай?
– Скажи, Сайко: почему ты рисуешь?
Вопрос звучит максимально странно. Если ты рисуешь, значит тебе это приносит удовольствие.
