из коробок, на самой верхней полке тесной кладовки. Надо идти за стулом. А зачем идти, если есть помощник выше меня ростом на голову?
– Сашка! Я не могу достать, высоко. Иди, помоги мне.
– Иду.
Я слышу его шаги, они ближе и ближе. И как только он заходит в тесную для его размеров кладовку, я понимаю, что совершила глупость, и моя идея позвать его для помощи, была не очень здравой. Теперь он сзади, и прижимается к моей спине пытаясь достать коробку на которую я ему показываю. Правда, они все одинаковые, и он уже пару раз доставал те, в которых плоскогубцев нет. Каждый раз, когда он поднимает руки, он трётся об меня, и чуть прижимается. Нет, не специально, здесь по другому не получится. Моя грудь снова ведёт себя так, словно мне восемнадцать лет, и меня зажал в кладовке мой любимый мальчик. Она снова налилась, и снова соски нагло выпирают через ткань халата. И ещё кое что меня смущает, да что там смущает, вгоняет в панику. Что – то твёрдое упирается в мою попку. Я даже боюсь думать, что это. Надеюсь, это ножка от старого сломанного стула. Ведь не сможет же молодой красивый парень захотеть взрослую, тридцати восьми летнюю женщину, с уже и не сильно то упругими сиськами?
Халат цепляется за лежащую на полке треногу для новогодней ёлки. Ещё немного, и он порвётся.
– Сашка, отодвинься, я сейчас халат порву!
– Не могу, мне в спину ножка старого стула упирается.
У меня от его ответа, так сладко бабахнуло в животе, что я с трудом сдержала стон. Если стул упирается ему в спину, то что – тогда упирается в мою попку? Я даже боюсь подумать. Может, всё же стул так хитро лежит, что упирается в нас обоих?
Но, делать нечего, халат жалко, и я сильнее прижимаюсь к Сашке.
– Ну что, нашёл – спрашиваю его – и с ужасом замечаю, что я не просто прижимаюсь к нему, я трусь об него! Вот же позор! И эта ножка, стула, она почему то слишком толстая, для ножки.
– Да, нашёл. Вы, тётя Ира, выходите, а я за пару минут коробки в порядок приведу, и к вам, стол разбирать. Я выхожу, и он снова отворачивается от меня, и я смотрю на его спину.
Из кладовки бегу в ванную, включаю холодную воду, и пытаюсь остудить горящее от возбуждения, и смущения лицо. Боже, почему же я так реагирую на Сашку? Пора взять себя в руки, выбросить из головы все свои эротические фантазии, и больше об этом не думать. Главное, заставить своё тело так бурно не реагировать на его прикосновения. Умываясь, повторяла всего лишь одну фразу: “Он сын твоей подруги, он сын твоей подруги, он сын…” Вытерла лицо, посмотрела на себя в зеркало, нахмурила брови, и вышла. Сашка уже лежал под столом, и что – то там крутил.
Подошла поближе, присела, чтобы видеть, что он делает.
– Получается? – спросила его.
– Конечно – довольно ответил он.
И в этот самый момент, сверху, упала гайка, которую он откручивал, и попала ему в бровь.
– Ой – крикнул он от боли и неожиданности.
– Сашка! Выкрикнула я от страха, – глаз целый?
– Да, всё
