вещицу, имевшую форму обычной лупы в изящной тяжёлой резной оправе. Если взглянуть через Лупу истины на страницы книги, можно было узнать истинные намерения её автора.
Мерси навела Лупу на бутылку и взглянула через неё. Обычно требовалось всего несколько мгновений – и Мерси захлёстывала волна переживаний автора, которые она ощущала как свои собственные. Однако в этот раз ничего подобного не произошло. Возможно, дело было в стекле бутылки, разделявшем Лупу и бумажный свёрток. Мерси прикидывала, не сломать ли сургучную печать на горлышке и не достать ли страницы, чтобы исследовать их подробнее. Однако, добывая для Седжвика пять других глав из Книги бутылочной почты, Мерси не проделывала ничего подобного. Поразмыслив, она сочла, что и начинать не стоит, тем более что непонятно, удастся ли ей что-либо выяснить с помощью Лупы. Возможно, тайнопись представляла для неё дополнительную трудность. Да и Седжвик сразу же заметит, что бутылку открывали. Мерси страшно не хотелось возбуждать его недоверие: комиссар всё ещё мог в любой момент заключить под стражу её и Темпест за убийство Эдварда Торндайка. Темпест выстрелила в Торндайка в отчаянии, чтобы спасти Мерси, но сейчас, несколько месяцев спустя, это вряд ли удастся доказать.
Девушка сунула Лупу истины обратно в сумку. Звук шагов библиотекаря по галерее стал громче: совершая обход, он снова приближался, поэтому Мерси быстро спрятала бутылку под раскрытую книгу. Подняв глаза, она заметила, как библиотекарь приветливо кивнул ей и направился дальше. Дождавшись, когда он уйдёт, она поставила бутылку, положила локти на стол, скрестила пальцы в замок и опёрлась на них подбородком. Как загипнотизированная, она рассматривала страницы за коричневым стеклом, раздумывая над тем, какую же тайну они хранят, если и Седжвик, и даже Лоэнмуты готовы заплатить любую цену, чтобы узнать её.
Сама Мерси практически ничего не знала о Книге бутылочной почты, только то, что рассказал ей Всезнайка. Считалось, что эту Книгу написал в XIV (или, возможно, в XVI?) веке библиомант, алхимик и философ по имени Баррабас де Баррабас. Было очевидно, что это всего лишь псевдоним, потому что ни в какой другой связи это имя в мировых анналах не упоминалось. Означенный Баррабас пытался открыть ворота между вымыслом и реальностью. Библиоманту, который смог бы воспользоваться его указаниями, удалось бы попасть в любую книгу или перенести в реальный мир книжных персонажей.
Все эти измышления казались Мерси несбыточными мечтами. Обрывки слухов из третьих и четвёртых рук, затесавшиеся в мировую литературу, утверждали, что в конце концов Баррабасу удалось преодолеть черту, разделявшую выдуманный и реальный миры, прежде чем он осознал опасность, которую таит в себе неконтролируемое смешение действительности и вымысла. Тем не менее Баррабас не смог заставить себя уничтожить труд всей своей жизни и сжечь единственный экземпляр написанной им Книги. Вместо этого он разорвал Книгу на главы, рассовал их по бутылкам и во время своего
