дождавшись ответа, незнакомец взял меня за руку и повел обратно в бар.
– Что ты пьешь, малышка?
– «Мартинез». Я уже заказала. – Голос сел, но я старалась говорить как можно бодрее. Забралась на барный стул и пыталась унять дрожь во всем теле.
Он протянул бармену платиновую кредитку. Такая кредитка была только у моего отца, и он никогда не оставлял ее без присмотра.
– Плачу за себя сама, – спохватилась я и добавила: – Всегда.
– Вот как? – Незнакомец иронично приподнял бровь.
– Именно так. Тем более, я вас не знаю.
Он пару секунд сканировал меня взглядом, а после усмехнулся и протянул свою руку с ухоженными аристократическими пальцами.
– Андрей.
Я внимательно смотрела на него. От незнакомца веяло магнетизмом.
– Бьянка. – Я осторожно протянула руку.
– Потанцуем, Бьянка? – Он улыбнулся.
– Почему бы и нет? – Я пожала плечами. – Раз уж вы спасли мне жизнь…
Мы вышли на танцпол и, затерявшись в толпе веселящейся нечисти, принялись танцевать. Удивительно, без костюма во всем клубе был только мой новый знакомый.
Он совсем не был похож на тех мужчин, с которыми мне приходилось общаться раньше. Все в нем – приятная внешность, подтянутая фигура, отточенный взгляд и манера говорить – было пронизано превосходством и вводило в замешательство. Мой страх куда-то испарился. Незнакомец манил к себе, вызывая невольное восхищение.
– Черная роза? – Легко притягивая меня к себе за талию, он прикрыл глаза. – Идеальный аромат. Очень люблю черные розы. У моего дома растет целый сад.
Я вдруг осознала, что он держит меня в своих объятиях, а я ничего не делаю, чтобы избавиться от его рук. Прохладные аристократические пальцы, тонкий, едва уловимый аромат. Смесь рома, бергамота и киприола.
– А вы… русский? – с трудом заставив себя мыслить ясно, поинтересовалась я.
– Есть кое-что от русских, да. А ты не румынка?
– Моя мама родом из России.
– Русская, значит? – Он усмехнулся, и от этого по коже побежали мурашки.
– Наполовину. – Смутившись своей реакции, я опустила глаза. – Папа из румын. После развода меня оставили с ним.
– Ты совсем не общаешься с матерью?
– Нет. Хотелось бы, но… родственники по отцовской линии сделали все, чтобы запретить ей видеть меня.
– Грустишь?
– Немного…
– Немного? – снова усмехнулся он и заглянул мне в глаза. – Это ложь. Ты страдаешь, Бьянка.
Я с болью взглянула на него. Откуда он знает?
Черт, почему я говорю о таких личных вещах с незнакомцем?! О маме я никогда не говорила ни с кем, даже с Аминой, а мы с ней живем в одной комнате третий год.
В горле образовался ком, и я поспешила отвести взгляд.
Песня закончилась.
– Ладно, я… пойду, наверное. Меня друзья ждут. – И, смутившись,
